Онлайн книга «Фата из дождя»
|
– Потом вы меня больше не увидите! – с некоторым злорадством сообщила Валя. – Я увольняюсь. – Куда? – Никуда! Надоело мне работать, буду дома сидеть. – Но... но это же скучно! – Кому как. – Это ваш муж вас заставил? – прищурил глаза Герман. – Нет, это мое решение. – Неправда... Валя вдруг разозлилась: – Да что вы ко мне пристали, вообще! В любом случае не ваше дело – мое это решение или не мое... – У вас очень жестокий муж, – тихо произнес Герман Коваленко. – Он вас не бьет, случайно? Он похож на средневекового феодала, который привык держать своих близких в абсолютном подчинении... – Герман, вы потому так говорите, что однажды мой муж посадил вас в сугроб! – ехидно напомнила Валя. – К вашему сведению, мы пятнадцать лет вместе, и он меня ни разу и пальцем не тронул... Они сидели на заднем дворе – здесь был небольшой палисадник. На клумбах заботами Леонарды Яковлевны, росли оранжевые тюльпаны. До открытия библиотеки оставался целый час. Валя явилась пораньше, но другие сотрудники еще не успели прийти, а ключи были у заведующей или у Натальи. Каким образом здесь оказался Герман Коваленко, Валя не знала. – Вы ведь тоже пишете. Или я и в этот раз ошибаюсь? – опять спросил он. – С чего вы взяли? – Вы так внимательно слушали Юлия Платоновича... как будто его советы и для вас были важны. – В общем, вы не так уж далеки от истины, – пожала плечами Валя. – Не так давно я дала почитать Истомину одну свою рукопись, но он разругал ее в пух и прах. – Да-а? – страшно удивился Герман. – А я-то думал, что хуже меня в этой студии никого нет! – Похвальная скромность! – засмеялась Валя. – Юлий Павлович даже напомнил мне старую истину – если можешь не писать, не пиши. – А вы – можете? – Не знаю... Наверное, могу и не писать. Правда, почему-то до сих пор продолжаю придумывать всякие истории, сюжетные ходы, героев, – призналась она. – Нет, я не могу не писать – это для меня что-то вроде психотерапии, я уже поняла. Я буду сочинять свои истории дальше, правда, уж больше никому их не покажу. Герман посмотрел на Валю с изумлением. – Валя, мне кажется, вы не правы! – с укором воскликнул он. – Нельзя полностью доверять Истомину. Он старый алкоголик, и время от времени на него находит... А вы видели, как он завидует Гликерии Петровне – только потому, что она нашла себя в этой жизни, а он – нет?.. – Юлий Платонович – алкоголик? – удивилась Валя. – Он просто несчастный больной человек, не смирившийся со звериными законами капитализма, выражаясь газетным языком... – Еще какой пропойца! – с азартом принялся доказывать Коваленко. – Вы, Валя, наивны, как дитя... – Или как божий одуванчик? Правда, так принято называть старушек, но моя подруга однажды назвала меня «божьим одуванчиком»... – засмеялась Валя. – Божий одуванчик... – с улыбкой пробормотал Герман. – Нет, вы не одуванчик, вы какой-то другой цветок... Вы – лилия. Белоснежный цветок со сладким дурманящим запахом, от которого кружится голова... Невинность и царственная красота. – Я не люблю лилии, – призналась Валя. – К тому же глупо сравнивать с лилией женщину, которой давно за тридцать. – Вам и тридцати-то не дашь... А какие цветы вы любите? – Герман посмотрел на клумбу перед собой. – Помню, давно у нас на даче росли купавки... Это такие желтые цветы. Впрочем, я даже не помню, пахнут они или нет... – задумалась Валя. – Я не знаю таких цветов, – признался Герман. – Надо заглянуть в специальную энциклопедию. Купавки... – Вы странный. – И вы, Валя, – довольно улыбнулся тот. – Не люблю нормальных людей, которые действуют и говорят по правилам. У меня тетка работала доктором в психиатрической клинике, так она утверждала, что нет никого нормальнее людей с легкой чудинкой, а все те, кто прячется за образцово-показательным забором, – психи и извращенцы. Мнение профессионала, между прочим! – Что ж, будем надеяться, что ваша тетя не ошиблась с выводами... – опять засмеялась Валя. – Хотя, я слышала, сумасшествие иногда бывает заразным. – Моя тетя была в полном порядке! – шутливо нахмурился Герман. – Нормальная тетя с легкой чудинкой... – Мы говорили об Истомине, – напомнила Валя. – Так почему же вы считаете, что я не должна ему доверять?.. – Юлий Платонович, конечно, милейший человек, но... Почему бы вам не отнести вашу рукопись в издательство? – вдруг выпалил Коваленко. – Что вы теряете, а? – А смысл? – отвернулась она. – Смысл в том, что там она может понравиться. – Не может! – А вы попробуйте, – настойчиво повторил тот. – Мой муж говорит... – И на мужа тоже наплюйте! Вы свободны, свободны – от мнения Истомина, от мнения своего мужа, от подруги Лены... – Лиды, – поправила Валя. – ...Лиды и всех прочих! Валя с удивлением посмотрела на Коваленко и вдруг произнесла: – Хорошо. – Валя... Слушайте, а давайте поедем вместе! – Куда? – Ну в издательство... – Вы тоже хотите отдать туда свою рукопись? – Нет. Я уже понял – писатель из меня никакой... – захохотал Коваленко, обеими руками зачесав светлые волосы назад. – Я, пожалуй, тоже брошу эту студию... – Так зачем же вы вообще в нее пришли? – Затем, что захотелось узнать, на что я способен. Выяснилось, что литератор из меня не получится. – Теперь пойдете в художественную студию, чтобы узнать, нет ли у вас способностей к рисованию? – насмешливо спросила Валя. – Нет, нет! Я уже нашел, чего мне не хватало, – загадочно ответил Коваленко. – Все оказалось проще и гораздо сложнее... – Что же? – тронула его за руку Валя. – Признавайтесь! – Не скажу... – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – То есть – пока не скажу. Вы не поймете. Еще рано... – Скажите! – потребовала Валя. – Потом мы можем не встретиться! – Нет, мы еще встретимся... Обязательно. Я узнал у Леонарды Яковлевны ваш домашний телефон. – И она дала?! – Дала, – довольно произнес Герман Коваленко. – Я ей наврал, что занял у вас денег и теперь должен их вернуть. – И она поверила этой чепухе? – возмутилась Валя. – Ничего более бессмысленного и невероятного нельзя было придумать! Сказали бы лучше, что я заняла у вас денег... – Чем невероятнее, тем убедительнее, – многозначительно поднял палец Коваленко. – Впрочем, это все ерунда, я в любом случае узнал бы ваш телефон – если не через заведующую, то каким-нибудь другим образом. |