Онлайн книга «Хозяйка чужого дома»
|
– Зайдем к нам. Только тихо – Елена спит. Во всяком случае, когда я уходил… – Нет! – энергично затряс головой Костя. – Ни за что! Нарушать чужой покой! В то время, пока мать и дитя… Игорь довольно ощутимо толкнул его в плечо: – Тихо! У меня где-то должны быть запасные ключи, я сейчас принесу. – Боже, а я и забыл, это же бывшая твоя жилплощадь! То есть она и теперь в каком-то роде… В общем, у меня все в голове перепуталось. Тащи! Игорь ушел, а Костя принялся задумчиво разглядывать свои забрызганные грязью ботинки. – Все смешалось в доме Облонских! Все смешалось в доме Об… Обломских. Черт, как же правильно? Ну да – «все смешалось в доме Облонских»! – Не бузи, – остановил его скоро вернувшийся сосед. – Держи. – Ты меня спас! – проникновенно прошептал Костя, глядя сияющими глазами на ключи. – Ты настоящий японец! Якудза… Игорь повернулся, но Костя и не думал его отпускать: – Ты погоди! – возмутился он. – А поговорить? – Что-то случилось? – обернулся тот. – Разве ты не чувствуешь? – поведя пальцем вокруг, прошептал Костя. – «А в наши дни и воздух пахнет смертью, открыть окно – что вены отворить…» – Вы с Ларой поссорились? – Боже, как банально! И как нелепо – мы поссорились… Я тебе говорю – что-то происходит, но что – я не знаю, – Костя обреченно повесил голову. – Почему? Отчего? Я люблю ее смертельно, я люблю ее навсегда… – С Ларой все в порядке? – вдруг тихо спросил Игорь. – О да! Она все так же ослепительна! Но внутри, в душе, у нее черт знает что происходит… – Вы поссорились. – Милый друг, если б все было так просто… Ничего, что я называю тебя «милым другом»? Наверное, она опять поехала к своей мамаше. Я бы ей позвонил, но… Ты видел ее мамашу? Ах да, ты столько лет был любимым зятем! – Зятем был, но не любимым. – А вот меня ее мамаша любит. Бр-р!.. Иродиада… – Любит? – искренне удивился Игорь. – Я тебя поздравляю. – Ладно, я пойду, – Костя тяжело поднялся со ступенек, схватил соседа за плечо, пытаясь сохранить равновесие. – Черт, землетрясение, что ли… Ты в курсе, что Терещенко преставился? – Тот самый? Умер? – задумчиво переспросил Игорь. – Ты уверен? Обычно таких людей устраняют… конкуренты. – Умер, умер. Натурально умер – от сердца, – энергично закивал Костя, делая загадочное лицо. – Пути господни неисповедимы… Разве Елена не в курсе? – Похоже, что нет… Давно? – Что «давно»? – Давно он умер? – Давно. Короче, история такая – недели две назад я решил к нему заехать. Надо было поблагодарить человека, ибо облагодетельствованы мы с Ларочкой были… Чем? Нет, я тебе этого, братец, не скажу. Ларочка очень просила никому не говорить, а уж если Ларочка попросила… Короче, – оживленно продолжил Костя, держась теперь уже за стену. – Приезжаю я к нему в офис – а там тьма народу, и все в черном. Снег идет, метель, все белым-бело… Черные машины, люди все в черном, дамы в черных вуалетках, в платочки сморкаются! Платочки, кажется, тоже были черными… Все под черными зонтиками во двор высыпали. Один человек только нормально выглядел – в стороне стоял, его тоже охрана близко не подпустила. Там же крутые все! Я к нему подхожу и спрашиваю – что за дела, дескать… Нормальный такой мужик, кстати, мы потом с ним в соседней пивной… Он психоаналитик, пользовал Терещенко. Он сказал, что жена… пардон, уже вдова Терещенко его и близко к гробу не подпустила, ибо зуб на него почему-то имела. – Не то, наверное, посоветовал, – задумчиво пробормотал Игорь, глядя в сторону. – А правды никто не любит, знаешь… Моя бывшая… пардон, твоя нынешняя офис Терещенко оформляла, картинку там ему одну нарисовала… Мне этот психоаналитик много чего про ту картинку рассказывал, видно, и у него в мозгу она сидела. Знаешь, – с пьяной откровенностью Костя обнял Игоря, – я никогда не был поклонником творчества Елены – меня не привлекала поэтика задворок и урбанистического индивидуализма. Но, видимо, что-то в нем есть. Да, что-то есть! Ты, вообще, как к ее творчеству относишься? – Положительно, – сказал Игорь, осторожно освобождаясь от медвежьих объятий соседа. – Елена расстроится. – Чего это? – Что Терещенко умер. – А ты не говори ей, – посоветовал Костя, с трудом открывая дверь. – Мать и дитя… и все такое… не полезно. – Беременность – не болезнь. Я не думаю, что она упадет на пол и забьется в истерике… Ведь все равно узнает, так что лучше я ей скажу. – Как знаешь… – равнодушно ответил Костя, наконец справившись с непослушным замком. – Лара ругать будет, что я утром не прибрался. Слушай, откуда хлам в доме берется? Дверь за соседом захлопнулась, но Игорь еще несколько минут стоял перед своей дверью. – Терещенко умер, – еле слышно прошептал он. – Ну и что? Она любит меня, а остальное… Остальное – только выдумки Лары! Он уже жалел о том, что тогда разоткровенничался с бывшей женой в кафе, рассказал про Елену и ребенка. Он хотел, чтобы это была только их тайна. Он так любил женщину, которая теперь была рядом с ним, что ему стало страшно. * * * Лара всегда обожала Новый год и прочие праздники, которые шли за ним чередой, но в нынешнем году веселье что-то не удалось. Она так устала от Кости и того молитвенного восторга, которым он сопровождал каждый ее шаг, что в сочельник напилась сильнее его и потребовала, чтобы они отправились в гости к соседям. – Идем к ним, – заявила она своему сожителю. – Идем к ним! Я желаю пожелать… черт! Я хочу пожелать своему… я хочу пожелать Игорю счастья. Вот. Эта Елена… – Ларочка, может быть, не надо? – пытался робко остановить ее Костя. – Мы, конечно, соседи, но мне кажется, у тебя сегодня не то настроение… Ты хочешь поскандалить? – Хочу! Она мне решительно не нравится, она мне… В конце концов Костя заявил, что она его не любит и до сих пор не может забыть своего бывшего мужа. Это было чистой правдой, но Лара сочла нужным обидеться, и в результате первое новогоднее утро они встретили в разных комнатах. Потом они, разумеется, помирились, но тяжелый осадок остался у Лары в душе. Она действительно не могла забыть Игоря. Если еще недавно она вполне благосклонно относилась к присутствию Костика рядом с собой, то теперь он вдруг стал раздражать ее – он был той самой причиной, ради которой она решилась разрушить свою прежнюю жизнь. Вообще, ее теперь все стало раздражать. Даже работа в новом салоне, который мадам Носкова постаралась превратить в хрустально-золоченый дворец, в храм красоты. Смешно! Большинство людей, которые посещали его, заслуживали того, чтобы им обрили головы и отправили на Колыму… |