Онлайн книга «Омлет из выеденного яйца»
|
– А вы кто? – спросила Рита, слегка приходя в себя от ее слов. – А я врач санатория «Черномор» Галина Степановна Коготь, – представилась женщина, снимая с лица медицинскую маску. – Очень… – чихнула Рита. – Неприятно, хочешь сказать? – грубо рассмеялась она. – Ничего, переживешь. – А нельзя было вызвать «скорую», отвезти меня в нормальную больницу, дать нормальный наркоз? – задала Рита правомерный вопрос. – Очень логично рассуждаешь, это говорит о том, что мозги быстро приходят в себя после хлороформа, – кивнула пожилая женщина и совершенно неожиданно для Маргариты закурила прямо в операционной. Рита к тому времени уже присела на операционном столе и осмотрелась. Старый кафель, одинокий стеклянный шкаф с медикаментами в пожелтевших картонных коробках. Еще в шкафу стояла бутылка с раствором, лежали стерильные салфетки и упаковки таблеток активированного угля и парацетамола. Странно, что у них еще и хлороформ оказался в наличии. Галина Степановна перехватила ее взгляд: – Да, с медикаментами не густо, но иногда дело не в цене таблеток. Спасибо вот, что шовный материал у меня остался с давних времен. – Со времен войны? – буркнула Маргарита, и докторша снова раскатисто засмеялась: – У тебя и с чувством юмора все нормально. – А ничего, что вы курите в операционной? – спросила Рита, ей это не давало покоя. – Да кому здесь понадобится анестезия общая? Сто лет – никому! – качнула головой в белой шапочке Галина Степановна. – Мне же понадобилась, – возразила Рита. – Так это из ряда вон выходящий случай! Спасибо, порадовала старуху! – Кто? – не поняла Маргарита. – Ты! Давно я не практиковалась! Хоть что-то стоящее произошло, да и шить снова пришлось! Страшновато было. Руки все помнят! Я же тридцать пять лет заведующей хирургическим отделением проработала. Я с закрытыми глазами аппендицит могу вырезать и все зашью так, что комар носа не подточит. Так что тебе повезло, ты попала в руки опытного хирурга – раз, и два – в наших больницах совсем даже не лучше, можешь поверить мне на слово. – Почему-то верю, – вздохнула Рита. – Как же мне плохо… – Пройдет, – миролюбиво заметила Галина Степановна, выпуская мощную струю дыма в потолок. – У меня местной анестезии нет в таком количестве. Есть одна ампула – тебе не хватило бы, а новокаин, которого много, – так просрочен давно! А отвечая на твой вопрос – почему не в больницу? Так первое – не лучше там, я уже говорила и знаю, что говорю, так как сама работала в этой сфере. – А второе что? Раз есть первое, – спросила Рита. – Так кровило сильно! У нас больница далеко! Да и казусы могут всякие случиться. Может, машины нет. На вызове, сломана, или бензина нет. Мало ли. С кровотечением не шутят, вот я и зашила сама на свой страх и риск, – ответила хирург. Маргарита покосилась на свой заклеенный пластырем бок: – Я буду жить? – Еще как! Жизненно важные органы не задеты. Все будет хорошо! – погасила окурок Галина Степановна в емкости, похожей на лабораторную посуду, служившую пепельницей. – Хотелось бы вам верить, – вздохнула Рита. – А чего не верить-то? Оклемалась? Вызываем участкового? – спросила врач. – Зачем?! – испугалась Маргарита. – Я что-то сделала? Что-то не так? – Вот ведь дурочка! Это с тобой сделали! Был же огнестрел! Ероха валяется в соседней комнате в обморочном состоянии! Он чуть с ума не сошел! Этот олух случайно выстрелил, сам не понял как! Этот случай надо зафиксировать, – достала еще одну сигарету Галина Степановна. – Не надо ничего! Что вы! Такое дело! Несчастный случай! Никто никого не хотел убивать! Давайте не будем поднимать шумиху, все обошлось, – попросила Маргарита и, соскользнув на пол, прошлепала босиком к двери и открыла ее. На больничной кушетке, обхватив голову руками, сидел Ерофей. Он поднял на нее перепуганные, даже заплаканные глаза: – Жива?! – Вроде. – Больно? – Терпимо. – Господи, я не хотел! Я чуть не убил человека! Как же я рад, что все обошлось! – Он встал и подошел к ней. – Все хорошо. Вскользь прошло, – успокоила она его. Ерофей осторожно обнял ее: – Прости меня! Я не знаю, как это получилось! Это проклятое ружье… К ним в помещение зашла Галина Степановна. – Это сестра моя, – сказал Ерофей. – Я знаю, ты уже все уши прожужжал, – улыбнулась она, и ее морщинистое лицо просветлело. – Егорова Маргарита Олеговна, – представилась Рита официально и расплакалась. – Ерофей Олегович Егоров, – ответил парень, трясясь всем телом. – У вас общий отец, – заметила Галина Степановна, с интересом рассматривая их. – Вы очень милые ребята. И встреча у вас была та еще… – Не думал я, что при нашей встрече я тебя подстрелю, – хлюпнул носом Ерофей, – так получилось. Вышел я с ним… С ружьем… – А чего ты с ним вышел? – поинтересовалась Галина Степановна. – Ты такой рассеянный, тебе бы к оружию и близко не приближаться! – Так это ружье отца, нашего с Маргаритой отца, – сказал он, – на него и лицензия есть, официальное оно. – Так это – Олега, а не твое! Ты и отец – разные люди! – покачала головой доктор. – Неважно! Он – мой отец, и ружье перешло ко мне по наследству! Кто-то повадился убивать ежиков, – всхлипнул парень. – Что-что? – не поняла Маргарита, уж слишком резким был переход в разговоре. – Ежиков! – пояснил он. – Вы что, не знаете? Такие маленькие зверюшки с иголочками. Нам, сестра, еще только предстоит познакомиться поближе, но вот одно ты обо мне уже можешь знать. Я очень люблю ежиков. Они такие милые, безобидные, очень потешные. Ну, бегают они по участку, ищут всяких червячков, лягушек, объедки. Кому это мешает? Я им молоко ставлю, любят они его. А какая-то сволочь уже убила несколько ежиков. Я когда трупики увидел, мне плохо стало. И ведь не жрёт, не использует никак, а как их используешь? Просто убивает. – Кто? – оторопела Рита, представив себе мужика с ружьем, злостно отстреливающего невинных ежиков. – Я не знаю! Зверь какой-то. Выгрыз каждому брюшко! – воскликнул Ерофей. – Ой, не надо подробностей! – не выдержала даже видавшая виды хирург. – С брюшка там или с лапок… – Хорошо, не буду! Вот я и поставил капкан на этого зверя! Проснулся и пошел с ружьем проверить… Я поздно ложусь и поздно встаю днем. – Встал днем? Время к вечеру, – не сдержалась хирург. – Так я не работаю. Я могу ночью рисовать, днем спать, – ответил Ерофей, слегка смущаясь. – Ружье взял, потому что не знал, кто мог попасть в капкан. Вот и взял на всякий случай… Разве же я мог предвидеть, что так получится? |