Онлайн книга «Звездолеты погибшей империи»
Как ни странно, после этой мысли Хану стало спокойнее. Он склонился к иллюминатору, посмотрел прямо вниз. Стальная вода под прозрачными крыльями… — Все это неплохо, — сказал генерал Одзаки. — Вы сделали большую работу, Хан. Я этого не забуду. Хан молча кивнул. Временный штаб генерала находился на втором этаже здания военного аэродрома. Отсюда виднелась местность — сиреневая пустыня. И пыль. Рогатые вышки, где–то кто–то кричит, где–то кого–то гоняют строем… Безымянная зона. — Позвольте вопрос, — сказал генерал. — Почему вы занимались только Уайтом, оставив в покое других возможных героев? Хан был готов к этому. — Я один, — напомнил он. — То есть, конечно, у меня есть Микава, но он просто технический исполнитель. А все остальные — это люди, которых я вынужден использовать полностью втемную. Я ведь на Арьяварте нелегально. Чтобы разрабатывать сразу трех адмиралов в таких условиях, нужна сеть. А если сети нету, я делаю что могу. Создаю ее на ходу. Но хочу напомнить вам, что к объектам космофлота я не могу даже близко подойти — накроют сразу же. Уж не говоря о вербовке кого–то оттуда… Одзаки задумчиво кивнул. — Но вы же кого–то вербуете? — Гражданских. Моряков или клерков. И то — я стараюсь, чтобы это не выглядело как вербовка. Нам повезло, что вся Шакти сейчас попала в военную зону. Иначе бы меня и слушать не стали… А так — я могу сослаться на полномочия фронтовой контрразведки. Против флотских это не сработает, но против планетной плесени… Одзаки поднял на Хана свои карие глаза. — Вы сосредоточились на Уайте, потому что он уроженец Шакти? — Поэтому тоже. Все его родственники, друзья, все его связи за исключением чисто флотских — здесь. У меня по ним довольно полный пакет информации. Если бы я разбрасывался на разные объекты, я бы не получил и этого. Одзаки кивнул и протянул руку к чайнику. — Вы действовали правильно, — сказал он. — Но теперь Уайт для вас недосягаем. Как же быть? Хан собрался. Начиналось самое трудное. — Я… думаю, что у меня есть канал связи с ним. Надежный. Одзаки поставил перед Ханом чашечку. — Да? — Да. Это друг его семьи, сэйме того района, где расположен завод его отца. Лян Вэй. Человек, у которого хватит знакомств, чтобы сообщить срочные новости даже в космофлот. Одзаки секунд десять смотрел на Хана, не мигая. — Вы ведь уже все придумали, — сказал он. Хан позволил себе усмехнуться. — Да. В какой–то степени. Одзаки откинулся в кресле. — Слушаю, — сказал он. — Судя по всему, что я знаю об Уайте, он — человек очень определенного психического склада. Для нас в нем важны две особенности. Во–первых, он из «укорененных». Я имею в виду, что он очень привязан к месту, где родился, и к людям там. Настолько, что воспринимает их как часть своей личности. У нас в Безымянной зоне такие обычно не выживают, вы сами знаете почему. Так вот он именно из таких. Оборона Шакти — для него не просто боевая задача, а вопрос жизни. Это первая особенность. Вторая — он очень эмоционален. Когда в бою при Пангее погибли курсанты, у него была настоящая истерика. Разумеется, уже после боя. Но все равно — по этому признаку он на грани профессиональной пригодности для военного. А теперь, если допустить, что он изменник… — Хан замолк. Одзаки рассматривал его, прищурившись. — Допустим, — сказал он. — Допустим, что Уайт — изменник. Продолжайте. Что тогда? — Тогда мы можем его заставить проявить себя, — сказал Хан. — Сыграв на качествах, о которых я сказал. Все его близкие сейчас находятся или на Сееланде, или на Арьяварте. Он считает их полностью защищенными. Если показать ему, что это не так — очень наглядно показать… В идеале — настолько наглядно, чтобы ему стало некуда возвращаться. Я уверен, что в этом случае он сорвется. И, таким образом, доказывать его измену будет уже не надо. Она станет очевидной. Одзаки встал и прошелся по кабинету, сделав Хану знак сидеть. — Вы дьявол, Хан, — сказал он, не поворачиваясь. — После смерти ваше место будет среди слуг бога Ямы. Хорошо. Вы готовы провести эту операцию? Хан кивнул. — У вас все готово технически? Хан опять кивнул. Одзаки повернулся. — И вы сознаете меру своей ответственности? Хан сдержал дрожь. И — кивнул в третий раз. …О подробностях генерал не спросил. Уже спускаясь по ступенькам здания аэропорта, натягивая пылевую маску, Хан сообразил, что есть еще один вопрос, которого Одзаки не задал. Действительно ли Уайт — шпион? А какая теперь разница?.. — Рад вас приветствовать, господин адмирал, — сказал Александр Негропонти. Ангел молча наклонил голову. В этой хрустальной комнате ему было не слишком уютно. — Несколько вопросов, если можно… Ангел сел. — Я слушаю вас, — сказал он сухо. Старик в своем кресле–каталке сделал движение, как птица на жердочке. Ангел наблюдал за ним с любопытством. Глубочайшая модификация тела: уже, наверное, непонятно, где родные части, а где искусственные. Выглядит жутковато. Но вот — живет. Почти сто тридцать лет. Интересно, может, он и помолодеть в результате собирается? Было бы логично. — Прежде всего я хотел бы знать, — сказал Негропонти, — где ваши остальные крупные корабли. — Вы имеете в виду линейные крейсера? — Ангел пожал плечами. — На Пандемосе. Война ведь не закончена, и Гондвана не разбита. Я был обязан оставить часть сил для обороны. — Допустим. Но сейчас у вас достаточно сил, чтобы уничтожить флотилию Вардана? — Достаточно. Но делать этого я не собираюсь. — Почему? — Вы слишком поздно меня вызвали, — объяснил Ангел. — Вардан ведь уже на подходе к Карфагену. Если я двинусь туда сейчас — он встретит меня, полностью готовый к обороне. Чтобы решить эту задачу наверняка, мне придется взять с собой все четыре линкора. Недооценивать Вардана не надо, он хороший тактик… А покинуть систему Антиохии, не оставив здесь прикрытия, я пока не могу. Слишком все ненадежно. — Этих проблем можно было бы избежать, если бы вы привели сюда линейные крейсера. — Возможно. Но я их не привел. И отзывать их с Пандемоса пока не намерен. Мы сейчас не должны делать плохо продуманных ходов. Извините, что я говорю такие банальности, но в войне на два фронта нельзя совершать ошибок. Ты должен быть очень свободным, чтобы победить. Александр Негропонти заметно поморщился. |