Книга ВВГ, или Власть времен Гармонии, страница 106 – Василий Головачев

Сердце забилось с удвоенной частотой, потом перешло в режим медленной стронг-пульсации, прогоняя кровь по сосудам вдвое быстрей, насыщая ткани кислородом до уровня газового алкалоза, сопровождающего гипервентиляцию легких. Это был очень опасный прием, которому Северцева научил Николай для сверхбыстрого – но очень короткого – действия в условиях смертельной опасности. Однако у Олега не было другого выхода. Разве что отказаться от помощи Виктору.

Голова закружилась, наступила эйфория, тело потеряло плотность, превратилось в газовый шар. Он почувствовал, что начинает истекать струей тепла и света в пространство, вспомнил о своей задаче и направил поток энергии через руки в голову Виктора. Глаза заволокло красным туманом. Показалось, что в тело через пятки проникла черная бездна и начала растворять в себе мышцы и кости, оставляя засветившуюся нервную систему жить самостоятельно…

Сколько длилось это состояние, он не помнил. Сознание покинуло его, как только через тело пошел энергетический поток. Очнулся от холода. Прислушался к себе, не ощущая ни рук, ни ног. Сердце билось медленно и неровно, холод подбирался и к нему, но сознание уже заработало, подключая один за другим органы чувств, и Северцев понял, что лежит на полу каюты, уткнувшись головой в металлическую ножку койки, подвернув затекшие руки.

Попробовал шевельнуться, не смог с первого раза. Полежал немного, собираясь с силами. Захотелось плакать. Сил не было. А главное, было абсолютно ясно, что с задачей вывести Виктора из шока он не справился.

«Я предупреждал», – напомнил о себе внутренний голос, тихий и хрупкий, как хрустальный бокал.

«Я жив! – стиснул зубы Северцев. – Значит, не все потеряно!»

Он сосредоточился на макушке, мысленно открыл ее, превратив в антенну, и направил в космос, ловя лучики энергии.

Стало легче.

Кончики пальцев рук и ног стало покалывать, к ним возвращалась чувствительность, а вместе с нею – боль. Северцев снова попытался пошевелиться и наконец смог изменить позу, лег на пол поудобней, закрыл глаза, чувствуя блаженное тепло, растекавшееся от макушки по голове к шее и ниже, в грудную клетку.

Какое-то беспокойство затронуло часть сознания.

Он насторожился, подключая к сознанию сферу экстрасенсорики. Рядом кто-то был, тяжелый, больной, несчастный, и ждал его пробуждения. Олег открыл глаза и увидел Виктора, слегка повернувшего голову и глядевшего на него черными блестящими глазами.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, как бы заново узнавая.

Губы Виктора шевельнулись:

– Что со мной? – Голос актера был невыразителен и еле слышен.

– В тебя стреляли, – почти таким же голосом ответил Северцев.

– Я не чувствую боли…

– Стреляли из «просветлителя».

Виктор помолчал, медленно переваривая сказанное.

– Не помню… но если они стреляли… почему я в сознании?

– Зато я практически без сознания, – нашел в себе силы пошутить Северцев.

Глаза Виктора чуть оттаяли, потеплели.

– Ты меня… откачал?

– Теперь ты мой должник.

– Я уже трижды твой должник.

– Дважды.

– Извини, что-то с памятью… – Виктор попытался встать, но поморщился и снова улегся на койку. – Черт! Я пустой, как… воздушный шарик!

– Лежи, не шевелись, копи силы.

– Что будем делать дальше?

Ответить Северцев не успел.

Запищали кремальеры запоров, ручка двери опустилась.

– Сделай вид, что ты еще в шоке! – быстро шепнул Олег. – И жди момента…

В кубрик вошли двое черноформенных парней.

– Он заклеил камеру! – угрюмо буркнул один из них. – И выдернул микрофон! Вот сука! А мы голову ломаем…

Второй молча пнул Северцева носком ботинка в бок… и полетел на пол, врезался головой в стену кубрика, затих. Первый тюремщик выхватил пистолет, но был в мгновение ока обезоружен и оглушен.

Виктор привстал было, собираясь вмешаться, однако Северцев, чувствуя приближение волны угрозы, прижал палец к губам:

– Лежи! Ты все еще в бессозналке!

Виктор послушно лег, закрыл глаза.

В ту же секунду в кубрик ворвались еще двое вооруженных матросов в черных робах, направили стволы автоматов на Северцева, загородившегося телом охранника.

– Спокойно, мальчики, спокойно, – сказал он, переживая приступ слабости; организм полностью не восстановился, и новая энергопотеря грозила полной обессиленностью. – Я не привык к грубому обращению и просто защищался. Могу я поговорить с кем-нибудь из ваших начальников?

Из-за спин матросов вышел еще один в черном, с красным шевроном на рукаве. Лицо его было абсолютно равнодушным.

– Идемте, вас ждет хозяин.

– Вот и отлично. – Северцев отпустил охранника, вернул ему оружие. – Больше не сучи ножками, не бей лежачих, калекой можешь остаться.

Его пихнули в спину и повели по коридорам и лестницам в нос яхты, на вторую палубу, где располагалась каюта владельца судна. Дверь, толстая, тяжелая, прочная, открылась автоматически и бесшумно. Северцев переступил комингс и оказался в лесу – по первому впечатлению. Каюта велиарха представляла собой уголок «дикой» природы с пальмами, фикусами, рододендронами и ползучим кустарником, почти скрывшим неровные «каменные» стены. Несколько кресел и прозрачный стол с компьютером, а также плоская плита плазменного телевизора терялись в этой зелени, органично вписанные в пейзаж.

Два кресла были заняты. В одном сидел генерал Герасимов – экзарх, одетый в коричневый костюм с галстуком, во втором – мощного сложения мужчина средних лет с красноватым от загара лицом. Одет он был в белую рубашку с короткими рукавами и шорты. Северцев понял, что это и есть господин Крушельницкий, глава Счетной палаты и он же – экзом велиарха, один из эмиссаров СКонС на Земле.

Герасимов встал и вышел, кинув на гостя рассеянный взгляд.

– Проходите, Олег Андреевич, садитесь, – проговорил Крушельницкий неожиданно тонким голосом. – Будьте как дома.

– Спасибо, я постою, – вежливо отказался Северцев.

– Судя по всему, вы имеете превратное представление о сути и цели нашей деятельности. – Тон велиарха не изменился, только в глазах зажглась и погасла искра угрозы. – Мне хотелось бы изменить ваше мнение.

– Вряд ли вам это удастся.

– И все же я попытаюсь. Не скрою, вы ценный индивидуум, судя по тому, что мне рассказали о вас, и ваше участие в деятельности системы весьма желательно. Хотя, с другой стороны, не стоит переоценивать человека, кем бы он ни был. Как известно, незаменимых специалистов не бывает.

Северцев понял смысл сказанного. Велиарх давал понять, что самостоятельность и упорство собеседника имеют пределы.