Книга ВВГ, или Власть времен Гармонии, страница 62 – Василий Головачев

В Москву – на все те же Воробьевы горы – они с Ладой прибыли вечером, и у Новикова были уже в начале восьмого, когда подполковник садился ужинать. Естественно, он предложил гостям присоединиться, и Северцев, оголодавший за сутки, потерявший много энергии, отказываться не стал. Хозяин поставил на стол сковородку с поджаркой, открыл банку с маринованными грибами, сделал салат из овощей и достал из холодильника пиво.

– Хотите?

– Спасибо, не употребляю, – отказался Северцев, с любопытством разглядывая аппетитно дымящуюся сковороду. – А это что за продукт?

– Угадайте, – усмехнулся Анатолий Романович.

– Явно не мясо и не картошка, какие-то овощи или злаки… но не грибы.

– Это жареные корни лопуха. На ужин я мясо предпочитаю не есть, овощами пробавляюсь.

Он положил гостям в тарелки свою стряпню и принялся за еду. Северцев попробовал, поцокал языком.

– Классно! А по вкусу напоминает нечто среднее между грибами и баклажанами. Дадите рецепт?

– Рецепт очень простой. Выкапываете молодые корни лопуха, моете, варите в соленой воде минут пятнадцать, потом обваливаете их в муке и жарите в духовке или на сковороде.

– Надо будет посоветовать своим знакомым инструкторам присовокупить этот рецепт к их рациону. Насколько я знаю, они делали тюрю из листьев лопуха, а корни не жарили.

– В них масса полезных веществ.

– Верю. – Северцев посмотрел на Ладу, медлившую с едой. – Попробуй, тебе понравится.

Девочка начала есть, сначала робко, медленно, пробуя пищу на вкус, потом разохотилась и съела полную тарелку жареных корней, а также салат.

На третье пили зеленый чай с облепиховым вареньем.

– Сестра привезла, – пояснил Анатолий Романович в ответ на заинтересованный взгляд Северцева. – Она у меня на Алтае живет, под Бийском. Свой огород, сад, облепихи – море, вот и варит варенье. Я его не особенно люблю, из-за косточек, но в нем тоже уйма всяких необходимых организму микроэлементов.

После ужина посидели немного в гостиной, перебрасываясь односложными фразами, поглядывая на посоловевшую Ладу.

– Иди-ка спать, Ладушка, – предложил ей Северцев. – У тебя глаза слипаются.

– А ты?

– Я тоже скоро лягу.

– Ложитесь здесь, – предложил подполковник. – Диван раскладывается, кресло тоже. Белье я сейчас принесу.

– Надеюсь, мы вас не сильно стесним?

– Нисколько. Здесь места хватит на взвод спецназа. Располагайтесь.

Анатолий Романович принес простыни, одеяла, помог разложить диван и кресло, постелил постели.

– Укладывайтесь.

Лада вопросительно посмотрела на Северцева, и тот понял ее взгляд. Развел руками.

– Придется спать без ночнушки. Ложись, я приду, свет погашу.

Он вышел на кухню, через пять минут вернулся и невольно покачал головой. Девочка уже спала, свернувшись под простыней в клубочек. Он нагнулся над ней, поправил простыню, слегка дотронулся пальцами до волос, чувствуя необычное волнение и нежность. Всего за сутки девочка превратилась для него в нечто большее, чем дочь понравившейся женщины, она стала родной и необходимой как воздух, как неотъемлемая часть души и сердца, и Олег уже не мыслил себя без этой девчушки, внезапно ворвавшейся в его жизнь.

– Спи, моя милая… – прошептал он еле слышно.

Лада пошевелилась, губы ее дрогнули в легкой улыбке, но она не проснулась.

Олег вернулся в кухню, собираясь в одиночестве поразмышлять над возникшими проблемами, однако просидел за столом с чашкой чая в руке недолго. Пришел хозяин, начал мыть посуду.

– Может быть, сделать пару бутербродов?

– Спасибо, не надо, – отказался Северцев. – Я сыт. Люблю посидеть с чашкой чая, приятнее думается. Да и чай, надо признаться, у вас вкусный.

– С кардамоном. Кстати, пригодилось вам… э-э… снаряжение, которое вы у меня взяли? – Подполковник имел в виду оружие.

– И да, и нет, – сказал Северцев. – Стрелять из него мне не пришлось, но чувствовал я себя гораздо увереннее.

– Похоже, вы добавили к своей коллекции еще кое-что?

Северцев понял, что Новиков знает о наличии у него имплантора и пистолета-пулемета. Он оставил все оружие в ванной, завернув его в летный комбинезон, когда купался, а вышел оттуда уже в халате, предоставленном ему Анатолием Романовичем.

– Пришлось реквизировать у… назойливых приятелей. Достали они меня.

– Системники?

Северцев внутренне подобрался, исподлобья посмотрел на обманчиво простодушное лицо подполковника.

– Вы… знаете?

– Николай рассказал… что посчитал нужным. Не беспокойтесь, Олег Андреевич, дальше моих ушей эта информация не просочится.

Северцев пожевал губами, переживая чувство досады и разочарования. Он никогда не думал, что учитель может рассказать историю синхрона кому-то еще, пусть этот кто-то и является его школьным другом.

– Это я виноват, – усмехнулся Новиков, поняв по лицу собеседника, о чем он думает. – Я уговорил Николая поделиться со мной вашими бедами.

– Зачем это вам? Жили бы спокойно…

– Ну, насчет спокойной жизни вы не совсем правы. Как сказал мой непосредственный начальник: жизнь так коротка, что ее едва успеваешь испортить. Да и не бывает спокойной жизни у работников милиции, кто бы что ни говорил.

Северцев хмуро улыбнулся.

– У меня много знакомых в этой сфере, так что я знаю об их работе не понаслышке. Позвольте вопрос, коль уж мы затронули тему… вы случайно не из СКонС?

Анатолий Романович дернул уголком губ, поставил последнюю тарелку в сушильный шкаф, повернулся к гостю:

– Нет, я не из СКонС. И Николай тоже, можете быть уверены. Скажу даже больше: я не очень верю в эти ваши…

– Фантазии.

– Рассказы. Я человек простой, привык проверять все на ощупь и верю только своим глазам и интуиции. Вашу «ось S» пощупать руками нельзя.

– Понял и не осуждаю. На вашем месте я бы, наверное, поступил точно так же. Тем не менее «ось S» существует, и мы с ней, – Олег кивнул на стену кухни, за которой располагалась гостиная со спящей Ладой, – только что вернулись из похода по этой «оси». И оружие – отечественный «клин» – я добыл именно там, а он – исключительно материальная вещь.

– Я не спорю, – спокойно пожал плечами Анатолий Романович. – Может быть, все так и обстоит, как вы говорите. Но мне трудно судить об этом, не видя предмета обсуждения. Очень тяжело ломать привычную систему представлений. Хотя от кого-то я слышал фразу, что мир гораздо сложнее, чем мы себе представляем.

Северцев в замешательстве потеребил подбородок. Подполковник открылся ему с другой стороны, не только как уравновешенная натура, привыкшая нести ответственность за свои поступки, но и как человек нравственный, осознающий право других людей совершать поступки и знать недоступное ему самому.