Онлайн книга «Левый берег Дона»
|
Я мог бы сказать, что искать архив вообще не собираюсь. Пусть Брюнет и ФСБ сами жопы рвут... Вместо этого я произнес: - Мой опыт свидетельствует об одном. С ворами дело иметь можно - соблюдая, разумеется, меры предосторожности. Если они пообещают что-нибудь - сделают. А вот с нашими силовиками... Чтобы архив заполучить, они тебе черта лысого посулят. А потом глаза вылупят - какие такие новые паспорта? Ничего не знаю! Мы с преступниками не договариваемся!.. И тут же в КПЗ отправят. - Так, значит, для Брюнета будешь стараться? - спросила Карина. По ее интонациям я не понял - одобряет она меня или осуждает. - Для самого себя я буду стараться, - сказал я. - Заключив джентльменское соглашение с двумя сторонами, я получил четыре дня жизни и свободу передвижения. За четыре дня я управляюсь со своими делами. А что дальше будет - увидим. Она открыла было рот. Я ее опередил, сказав: - Твоя идея с побегом в Турцию мне нравится. У тебя есть три дня, чтобы изготовить новые документы. Карина кивнула, сунула в рот сигарету, от которой уже остался один фильтр, и затянулась. - Губы не опАли, - сказал я. - Что?.. - Она вынула сигарету, посмотрела и бросила в снег. - Дай еще. Я дал. - Милый, ты от меня ни чего не скрываешь? - Разве что - двух жен. Одна из них негритянка... - Почему они так уверены, что архив именно у тебя? - Понятия не имею. Но их логику понять могу. Кому, как ни своему приятелю, бывшему журналисту, который собирается стать редактором очень желтой газеты, Генка мог доверить архив с компроматом? - Да, наверное... - сказала Карина и замолчала. Мы курили в полном молчании, и не могу сказать, что мне это нравилось. Карина о чем-то напряженно думала. Только б она не решила заявиться с архивом прямо в Управление ФСБ. Это походило бы на дешевый голливудский боевик… Два героя - он и она - в разорванной одежде, окровавленные, пошатываясь от усталости, вваливаются в холл. К ним со всех сторон бросаются чекисты. Появляется врач в белом халате, а герои заявляют что-то типа: вот бумажки, которые вы хотели, а теперь позовите полковника Лысь - у него наши документы... Выбросив окурок, я подхватил сумку и сказал: - Пошли. Карина беспрекословно выбросила недокуренную сигарету и поднялась. - Крепись, девочка, - сказал я. - Осталось уже немного. - Я знаю, - сказала она. - Просто давно не ходила так много... *** Из оврага я вылез первый. Едва моя голова оказалась на уровне земли, я увидел метрах в ста от нас трех человек, одетых очень скромно. Они шли в нашу сторону налегке, без всякой поклажи. Как на прогулке. - Ч-ч-черт, - прошипел я и дал задний ход. Надеюсь, они не заметили... Или это первый сюрприз полковника? - Что случилось? - спросила Карина. - Тише, - сказал я. – Там кто-то есть... Оглядевшись по сторонам, я сунул пистолет куда-то в ржавый остов ЗИЛа и спросил: - Еще оружие, а также наркотики и боеприпасы у тебя есть? - Нет, ничего такого... Я притянул ее к себе и поцеловал в губы. Губы были холодные. Как у мертвеца. Я поцеловал ее еще раз. - Ты что делаешь? - спросила Карина. - Согреваю тебя. Совсем замерзла, моя девочка... - Мне не холодно. Все равно ОНИ не поверят, что мы сюда миловаться пришли... Чтобы пройти сто метров, надо минуты две-три. Мы стояли, обнявшись, на дне оврага минут пять, каждую секунду ожидая, что на гребне покажутся люди и крикнут: "Ни с места!.." На шестой минуте я не выдержал и полез по склону. Идущие не стали спускаться в овраг. Они брели параллельно ему, явно направляясь в сторону украинской границы. От меня до их спин теперь было метров сто двадцать. Я с облегчением перевел дух. - Ложная тревога, - сказал я. - Это не граница, а проходной двор... Ждем еще пять минут для подстраховки. - Дай сигарету, - сказала Карина. - Много куришь. - На себя посмотри, Сикорский... Я не стал возражать. Четыре пачки в день - это действительно перебор. Эдак я до пенсии не доживу, а если и доживу, то сущей развалиной... Я сунул пистолет обратно в карман, и мы вылезли из оврага. *** Карина шла, надувшись, как мышь на крупу. То ли из-за сигарет, то ли ей не давали покоя три прохожих, которым именно сейчас, одновременно с нами, вздумалось пересечь границу. Мне эта встреча, впрочем, тоже не нравилась. Вот только я еще не определился, что произошло: случайность или три офицера госбезопасности, осуществляющие наружное наблюдение, косили под селян. "Ладно, ребята, старайтесь, - подумал я. - Все равно я вас переиграю...". Когда впереди показался хутор, Карина остановилась, подула на пальцы и достала из кармана мобильник. - Алло, папа, - услышал я. - Мы возвращаемся.... Потом расскажу, сейчас некогда... Скажи Васе, чтоб минут через тридцать приехал к пруду, около которого нас высадил... Он знает... Хорошо, ждем. "Верно, - подумал я. - На попутках мы будем часа два добираться, мозоля глаза и шоферам, и мусорам...". Сунув мобильник в карман, Карина зашагала вперед. Она совсем замерзла. Я видел это по лицу, белому, как мел, с посиневшим носом. Сперва я хотел зайти к Ивану Даниловичу - чтоб она посидела в тепле, а потом по правую руку увидел магазин. Точнее - то, что внутри была распивочная. Два мужика самого непотребного вида стояли у прилавка, и продавщица отмеряла им дозу мензуркой. - Два по сто грамм, - сказал я и повел глазами по витрине. - Есть чем закусить? Мужчины за спиной фыркнули. Что и говорить, для них закуска была пустой тратой денег... - Это не ресторан, - сказала продавщица немного раздраженно. - Тогда вот этот плавленый сырок, - распорядился я. Пока нам наливали водку, я очистил сырок от фольги, отломил половину и сунул Карине. - Вспомни студенческие годы, - сказал я, чтобы скрыть неловкость. - Это еще что, - сказала она, принимая половинку. - Помнится, в колхозе мы как-то бутылку водки луковицей занюхивали... Я представил, как это выглядит со стороны... Меня передернуло. - Ни слова больше, - сказал я. - А то я потеряю веру в человечество... Ну, за то, чтоб у нас всё получилось! - И чтоб нам за это ничего не было! - произнесла она негромко и выпила свои сто грамм одним глотком. - Пошли. Вася, наверное, уже прикатил... |