Онлайн книга «Крымская война. Соотечественники»
|
Стрелки указателей лагов подошли к 25-ти, полотнища кормовых флагов оглушительно трещат на ветру. Впервые за семьдесят с лишним лет русские корабли идут в бой. Не швыряются ракетами с расстояния в тысячу миль, не играют в пятнашки с чужими субмаринами в океанских глубинах, не выталкивают бортами непрошенных визитеров подальше от своих территориальных вод. Сегодня все по-честному: пушки на пушки, отвага на отвагу и пусть победит тот, чье дело правое. А колокола громкого боя наполняют отсеки непрерывной пронзительной трелью: «По местам стоять! Корабль к бою и походу готов!» IV Гидрокрейсер «Алмаз» Мостик «Алмаза» производил на Эссена странное впечатление. С одной стороны, привычные аксессуары: антикварное штурвальное колесо, бронзовые поручни, полированное дерево. С другой — приборные стойки, мерцающие экраны, такие неуместные здесь вращающиеся стулья перед консолями операторов. Этому соответствовали изменения и во внешнем виде крейсера. Грот и бизань исчезли совсем; фок-мачта стала короче и лишилась романтических вант. Их заменили трубчатые раскосины; на месте прожекторной площадки красовалось теперь массивное сооружение, утыканное штырями, решетками, кожухами антенн и наблюдательных приборов. «Вам ставят оборудование «на вырост», как шинель гимназисту-первоклашке. — говорил Андрей Митин. — Чтобы освоить его, нужно время, зато теперь электронная начинка «Алмаза» как бы не круче адамантовской». Митин, разумеется, прав. Самые совершенные приборы — ничто без грамотных специалистов. До многого просто просто не дошли руки: например, два вертолета-беспилотника «Радар-ММ» так и не удосужились извлечь из контейнеров. Впрочем, «Алмаз», заваленный невесть каким барахлом, не способен проводить летные операции: по сути, крейсер превратился в транспорт, не приспособленный к этой роли и оттого крайне неудобный… * * * В кают-компании «Алмаза» было тесно. Нет, очень тесно. Зарин выставил с мостика всех посторонних, и картинка с вертолета транслировалась сюда, на большие настенные экраны. Так что и авиаторы и «избранные» пассажиры, вроде генерала Стогова, Глебовского и особо шустрых юнкеров, имели возможность наблюдать за происходящим. Эссену, как командиру авиагруппы, положение дозволяло находиться в самом центре событий, а потому, он мог не только наслаждаться картинкой в режиме реального времени, но и слушать радиопереговоры. Появившийся так не вовремя крейсер (с вертолета его опознали, как британский «Карадок»), на 17-ти узлах сокращал дистанцию до кораблей экспедиции. Еще немного, и их увидят с боевых марсов, и наводчики Королевского Флота — лучшие в мире, как и все британское! — смогут поймать чужаков в перекрестья своей оптики. И тогда… Пять шестидюймовок, дальность стрельбы усиленным зарядом — до 21 000 метров, корабли экспедиции уже в пределах досягаемости. Правда, попасть в цель на такой дистанции — дело практически немыслимое, но кто захочет проверять? Наперехват «Карадоку» ринулись «Можайск» и «Адамант». Тридцать пять узлов и превосходная маневренность давали им неплохие козыри. На сторожевиках готовились к бою: приводили в готовность артавтоматы, нагнетали давление в баллоны торпед, замыкали цепи электропитания, проверяли установки глубины хода. «Химики» из Сл-Х возились возле мортирок системы «Зонт» и бочонков дымовых шашек МДШ-4. Когда придет время — сторожевики смогут мгновенно спрятаться за дымовой завесой и, что куда важнее, скрыть «Можайск», неспособный сдвинуться с места. На «Алмазе» тоже готовились к бою. Перегруженный, набитый сверх меры беженцами крейсер — неважная боевая единица, но кто знает, как повернется ситуация? Матросы, расшугивая пассажиров разбегались по боевым постам; амбалы из палубной команды под матерки боцманов, передавали буксирный трос «Березани» на землечерпалку. Не прошло и десяти минут, как крейсер снова дал ход; в кильватере его шел «Казарский». Зарин понимал, что оставшиеся у него три стадвадцатимиллиметровки, пусть и с ультрасовременными прицелами — слабый аргумент в схватке с новейшим крейсером Королевского Флота. Но выбора не было, позади скопились суда эвакуационного каравана, еле-еле ползущие, беспомощные, до отказа наполненные пассажирами. Артиллерия кораблей, вышедших на перехват посудины его Величества Георга V-го, тоже не внушала оптимизма. Спарки АК-725 калибра 76 мм и шестиствольные артавтоматы АК-630, предназначенные для поражения воздушных целей и скоростных катеров — не самый сильный довод в споре с бронепалубным крейсером. На «Поморе» имелись два спаренных торпедных аппарата и две установки РБУ-6000. Но и это грозное оружие имело свои ограничения: торпедные трубы смотрели вперед, и для пуска торпед корабль должен был сперва развернуться в сторону цели. Что до реактивных бомбометов, то они вообще не годились для морского боя: их оставили на «Поморе» рассчитывая использовать как своего рода РСЗО, для стрельбы по парусникам и деревянным пароходам — благо, реактивные глубинные бомбы можно выставить для подрыва при контакте с поверхностью. Но сейчас сторожевикам противостоял совсем другой враг — стремительный, защищенный броней и великолепно вооруженный. — Попробуем убедить британцев, что мы караван с беженцами, идем в Константинополь. — внушал Зарин Куроедову. — Тем более, что так оно и есть… в каком-то смысле. Почем им знать, что тут творилось? Эссен осторожно кашлянул. Зарин опустил микрофон и обернулся. — Что у вас, Реймонд Федорыч? — Алексей Сергеич, ну хорошо, задурим мы голову «просвещенным мореплавателям». Вряд ли они так просто развернутся и уйдут; останутся и будут наблюдать. А «Воронка» уже формируется: час, много полтора, и возникнет «вихревая стена». Что, если англичанин туда сунется? — Я беседовал с «Можайском»: Груздев считает, что это не станет помехой. Если крейсер в момент Переноса окажется в «вихревой стене», то, скорее всего, сгинет без следа. — Зарин приподнял в усмешке уголки губ. — Растворится, так сказать, во времени и пространстве. Ну, а если попадет внутрь — отправится к «потомкам». Эссен живо представил эту картину: внешний рейд балаклавской бухты, корабли двадцать первого столетия — и среди них «Карадок». Ошарашенные «лайми» неуверенно озираются, пытаются понять, что происходит. Да, за такое зрелище многое можно отдать! «…жаль, некогда…» — Не понимаю, ради чего с ними миндальничать? Надо было сразу, как увидели, топить этот «тип «С» к японской матери, и все дела! Это же англичане, мало Россия от них нахлебалась?! Зарин укоризненно взглянул на лейтенанта. — А вы не подумали, Реймонд Федорыч, чем это обернется для наших соотечественников? Брови лейтенанта поползли вверх: — Простите, не совсем понимаю, о ком это вы… — О тех, кто сейчас в Константинополе, разумеется! Об армии Юга России и Белом флоте! Они ведь целиком во власти союзников. Сам знаете, что им предстоит — врагу таких мук не пожелаешь! Так может, не стоит добавлять им проблем? Я и сам не прочь увидеть, как англичашка пустит пузыри, но если мы сейчас утопим это корыто — кого будут за это винить? |