Онлайн книга «Крымская война. Соотечественники»
|
— Штаты? Выходит, Меньшиков должен… — …втравить их в конфликт с Британией! И повод есть — американцы давно точат зуб на Ванкувер, Британскую Колумбию и Гавайи. Уверен, они не вступили в войну на стороне России только из-за неурядиц в правительстве президента Франклина Пирса. Ну а теперь, когда мы надавали англичанам, их чуть-чуть подтолкнуть — и готово дело! Тем более, военным министром в штатах сейчас — кто бы вы думали? Джефферсон Дэвис собственной персоной! — Это который первый и последний президент конфедератов? — Он самый! Еще сенатором, Дэвис рвался увеличить территорию Штатов, даже на Кубу облизывался — мол, сделаем Карибский залив нашим внутренним озером! — Тогда все ясно. — покивал Андрей. — Если Меньшиков справится, то после такого успеха можно и в канцлеры. Так говоришь, все это с подачи Фомича? Сам-то он, тоже с Меньшиковым, на Аляску? — Без понятия. В последний раз я видел его на приеме у государя, когда утверждали мой проект. С тех пор — ни слуху, ни духу. — Ладно, Фомич, похоже, не пропадет. — кивнул Андрей. Некоторое время все трое молча разглядывали всплывающих у борта медуз. Потом Рогачев осведомился: — Сергей Борисыч, вы упомянули о вашем проекте. Это насчет «Зурбагана»? — Верно! — оживился Андрей. — С этого места, если можно, поподробнее. Что вы затеяли с Зариным? — Я же все подробно расписал! — удивился Велесов. Ты что, не читал меморандум? — Да все я читал! Ты мне практически растолкуй: вот переберемся мы в Евпаторию, а дальше что? — Это, скорее, к вам вопрос. Что вы собираетесь делать, особенно, когда прибудет новая экспедиция? Андрей оторвал взгляд от крупной медузы, лениво колышущейся возле якорной цепи, и пристально посмотрел на друга. — «Вы»? А себя, значит, ты обделяешь? — Еак тебе сказать… Если я правильно понял Груздева, цели у нас не вполне совпадают. Андрей не отводил взгляд, и Велесов, не выдержав, опустил глаза. При этом он нервно сплетал и расплетал пальцы. «Эк Серегу колбасит… а никуда не денешься, разговор назрел…» — Так у «нас» — это у кого? — У тех, кто останется здесь навсегда и не собирается работать на затею Груздева о хайтековской халяве! — не выдержал Велесов. — Ну зачем вы так, Сергей Борисович? — Рогачев, не ожидавший такого поворота, растерялся. — Почему «халява»? Вам ли не знать, сколько мы сил приложили.. — А ради чего, Валентин? Освоить путешествия в прошлое? Прекрасно, это вы умеете. Освоить перемещение вперед по оси времени? Пока не пробовали, но вот-вот. А дальше что? Идти привычным путем — засылать агентов, тырить секреты новых бомб, ракет и всяких бластеров-шмастеров? Или создавать очередное Сколково на предмет «догнать и перегнать»? Ладно, политики, они по-другому не умеют, но вы-то ученый и должны видеть дальше собственного носа! Вам выпал уникальный шанс — объединить силы двух… Он осекся на полуслове. Андрей с трудом сдержал улыбку: две ночи подряд они простояли здесь, споря до хрипоты. До согласия пока далеко, хотя, если пользоваться лексикой политических обозревателей, «наметились точки соприкосновения». А вот посвящать в это Рогачева Серега не спешит… — Вы не правы, Сергей Борисович! — продолжал кипятиться Валентин. — Груздев не меньше вас заинтересован в прогрессе здешней России! — О чем вы, Валентин? Ему надо, чтобы цивилизация на этой «мировой линии» развивалась достаточно быстро, но при том, не пошла в точности по нашему пути. Вашему Груздеву безразлично, где через три сотни лет появится какая-нибудь сигма-деритринитация — в России или в Уругвае. Главное, чтобы ее можно было потом оттуда спереть! — Простите, что появится? — Сигма-деритринитация. — ответил за Велесова Андрей. — А так же тирьямпампация. Классику надо читать, Валя. Рогачев не обратил внимания на подколку. — То есть вы, господин Велесов, утверждаете, что нам плевать на конкретные проблемы здешней России? Ого, удивился Андрей, крепко его пробрало! Уже «господин»… — В общих чертах — именно так. И, предупреждаю — своими сомнениями я поделюсь и с Зариным. Мы конечно, соотечественники, друзья и все такое, а только интересы наши расходятся. Не скажу, что мы по разные стороны баррикады, но уж точно не на одной. Андрей покачал головой. Он ожидал чего-то в этом роде. — И на том спасибо. Что до соотечественников, то, по-моему, это ко всем относится — и к нам, и к беженцам из двадцатого, и к местным. Разве нет? Велесов пожал плечами. — Вот и я о чем. Так что вопрос не простой. Ладно, Валентин, что там у нас с «Пробоем»? — Первый цикл замеров я произвел. — зачастил Рогачев, довольный тем, что Андрей уходит от скользкой темы. — Надо обработать данные, смонтировать кое-какое оборудование, а у меня забрали всех техников! Андрей Геннадьич, поговорите с Кременецким, а то занимаются какой-то фигней: радиостанции паяют, обучают местных связистов, а у меня график горит! Велесов в упор посмотрел на Рогачева. — По-вашему, господин физик, это фигня? График у вас горит? А как насчет того, что от этих станций через пару месяцев будут зависеть жизни тысяч русских солдат и матросов? — От моей работы зависит успех всего Проекта! Как вы не понимаете… Велесов, не дослушав, повернулся к Андрею: — Понял теперь, о чем я? А ты говоришь — на одной стороне… IV Кача, школа военных пилотов «Сопвич» зарулил на стоянку. Мотор несколько раз стрельнул, плюнул клубом сизого, воняющего касторкой дыма и умолк. Тяжеленный блок цилиндров, закрепленный на одной оси с пропеллером, продолжал вращаться, а пилот уже выбирался из кабины. Это был целый ритуал: сначала на траву полетел шлем, за ним перчатки-краги, и лишь потом на бренную землю спустился сам авиатор. Физиономия его имела, как обычно, забавный вид — лицо покрыто копотью, только круги чистой кожи вокруг глаз. Тех, кто летает на аппаратах с ротационными «Гномами» не зря прозвали «замарашками». — Поручик Лобанов-Ростовский учебный полет закончил! — лихо отрапортовал он. — Машина в порядке, Викториан Романыч! Жду — не дождусь, когда в дело! Морской воздушный наблюдатель, он в перерывах между выходами в море, научился пилотированию. Эссен давно собирался усадить его на левое сиденье «эмки», но всякий раз что-то мешало. То не было свободного аппарата, то «кандидат» учинял очередное безобразие, то Марченко упирался, доказывая, что в предстоящим походе ему просто необходим именно его острый глаз. В любом случае, по возвращении из памятного набега на Зонгулдак, Эссен собирался окончательно переквалифицировать неугомонного прапора из воздушных наблюдателей в пилоты, и тут судьба подкинула им сюрприз… |