Книга Крымская война. Соотечественники, страница 86 – Борис Батыршин

От толпы у афиш отделилась приземистая фигура и двинулась навстречу. Мужчины остановились, когда их разделяло пять шагов, несколько секунд изучали друг друга, шагнули навстречу, протягивая ладони для рукопожатия.

— За углом ждет фиакр. — сказал генерал. — Дайте знак своим друзьям, пусть найдут экипажи и следуют за нами. Оружие при вас?

Белых похлопал себя по левому боку.

— Сейчас оно вам не понадобится. Едем ко мне на квартиру. В дороге молчите — сейчас в Париже только ленивый не стучит в этот их «Июньский комитет».

* * *

— …прошу выполнять распоряжения его превосходительства, как мои собственные.

Великий князь сделал паузу и добавил, слегка понизив голос:

— Прошу меня извинить, Игорь Иванович, но этого потребовали обстоятельства. Желаю вам и вашим друзьям удачи.

— Такие вот дела, товарищи. — Фомченко закрыл ноутбук. — До окончания операции поступаете в мое распоряжение.

Как бы Фро не взбрыкнула, встревожился спецназовец. Она к такому тону не привыкла, все больше лесть да уговоры…

«Товарищи», сидящие на двух канапе, дисциплинированно молчали.

— Прошу извинить за некоторую театральность с этой записью, но иначе вы не поверили бы, что распоряжения на самом деле исходят от Великого князя. Ситуация сейчас такова, что план операции надо срочно менять.

— И что именно надо менять? — Если генерал рассчитывает держать их на коротком поводке, отдавая распоряжения в последний момент, то это он зря. — Я, как руководитель группы, должен представлять задачу хотя бы в общих чертах. Вы не подготовлены для силовых акций, и можете неправильно оценить…

— Ты так в этом уверен, каплей? — усмехнулся Фомченко.

«…вот оно что…»

— Ладно, не ершись. Я не из ГРУ, как ты только что подумал, но кое-какую подготовку прошел. После того, как меня списали с летной работы, пришлось побывать в роли военно-воздушного атташе. Здесь, в Париже.

«Только «засланного казачка» нам не хватало! — Белых едва сдержал матерную тираду. — Впрочем, тогда Фомич предъявил бы не видеозапись, а документик. Спецчернилами на особой ткани…»

— Поскольку о прослушке можно не беспокоиться, — продолжал Фомченко, — буду говорить открыто. Пункт первый: я здесь по личному распоряжению Государя. Он не желает, чтобы над свергнутым императором Франции была учинена расправа. Пункт второй: по моим сведениям, завтра на заседании «Июньского комитета» Наполеона Третьего приговорят к высшей мере. Приговор приведут в исполнение немедленно. Для этого на площади Отель-де Виль не позже, чем через… — он посмотрел на часы, — не позже, чем через три часа начнут сооружать помост под гильотину.

— Разрешите спросить, откуда такие точные данные? — не выдержал Белых. Происходящее напоминало ему скверный шпионский фильм, когда под самый финал появляется босс и раздает единственно верные указания. — У вас свои люди в комитете?

— Откуда? Мы покинули Питер месяц назад, а этот комитет всего неделю, как учрежден. Просто понятия не имеют о режиме секретности. Вчера мой помощник заглянул в ратушу: «хочу, говорит, увидеть стены, в которых вершится история!» За монету в один франк служитель провел его в зал, где заседают комитетчики. Дальше — дело техники: улучил момент и рассовал по углам кое-какие штучки.

Белых едва сдержал вздох облегчения. Действительно, элементарно.

— Вы упомянули о помощнике. К вас группа?

_Со мной из Питера приехали трое. Жандармы, или из Третьего отделения… короче, контора. Языки, манеры, знают местную обстановку… Ну и я им кое-что растолковал.

— Например, как правильно ставить жучки? Кстати, откуда у вас аппаратура? Вроде, на «Адаманте» такого не было?

Фомченко вместо ответа ухмыльнулся.

«…понятно, глупый вопрос…»

— Генерал, позвольте поинтересоваться, почему Государь поручил эту миссию именно вам?

Спецназовец чуть не подскочил от неожиданности. Ай да Фро!

— А потому, мадам, — Фомченко слегка наклонил голову, — что Император Всероссийский человек умный, и понимает, что не стоит класть все яйца в одну корзину. Он одобрил парижскую затею Великого князя и Велесова, но позаботился и о запасном варианте.

— То есть вы — это «план «Б»? — сощурился Белых.

Фомченко шутливо развел руками.

— Но тогда вы должны действовать независимо. Почему же Великий князь переподчинил вам нашу группу?

— Я же говорю — запасной вариант. У нас и свое задание есть, не зря же мы сидим здесь уже вторую неделю!

Вот, значит, кто переправил в Париж брошюрки Гюго… — с запозданием сообразил офицер. — Такие вещи без надежных связей не делаются; у русской разведки наверняка есть в Париже резидентура и Фомич с ней в контакте. Потому-то его и не стали светить, а спихнули распространение «нелегальшины» на них. Белых припомнил, как они выходили на связь с неведомым поставщиком: письмо до востребования в почтовом отделении крошечного городка близ Парижа. И все это время Фомченко о них знал, а в контакт вступил только когда приперло.

«…значит, вариант «Б»..?»

— А вы не боялись случайно сработать против нас? Мы же не знали ваших жандармов в лицо. Случись что — не церемонились бы.

— Это вряд ли, я же был в курсе вашего задания. Например, знал, что вытаскивать Наполеона вы не станете, а значит, не пересечетесь с моим человеком в ратуше. Разве что, зайдете от скуки, поглазеть. Кстати, пока не поздно, и в самом деле, загляните.

— Это еще зачем?

— А затем, что на утреннем заседании комитета решено перевести императора в ратушу и содержать там до суда. Если я верно разобрал, его держат на третьем этаже, в комнате под шпилем. Вот, держите флешку, тут фотки и аудиофайл. Есть, на чем открыть?

Белых кивнул.

— Наверх вас не пустят, там охрана. Зайдите в холл, осмотритесь, прикиньте варианты. Сработать надо ночью; в девять утра императора отведут в зал суда, там его не достать.

— Вы позволите, мон женераль?

— Уи, мадам..? — Фомченко был сама любезность.

— Видите ли, ваше превосходительство, — боевая подруга лукаво улыбнулась, — один из наших парижских знакомых, пожалуй, может нам помочь. Если, конечно, захочет.

И чуть заметным движением подбородка указала на массивный камин в углу комнаты.

IV

Париж, площадь Отель-де-Виль

Управились быстро — четверть часа на все про все, с учетом того, чтобы залезть на крышу и спуститься вниз, волоча на себе спеленутого, как мумия, «клиента». Ни единого выстрела. Ни единого трупа. В Варне с беглым Фибихом и то было больше возни, а тут целый император Франции!

Конечно, любая революция имеет своим следствием бардак, и такая организация караульной службы — неизбежное его проявление. Но чтобы плененного тирана, за которого, стоит изрядная часть провинций, половина армии, поддерживают могучие соседи, охраняли два унылых типа с незаряженными ружьями и тупыми тесаками?