Книга Зови меня Шинигами, страница 13 – Виктория Эл

Палец надавил на курок, и выстрел грохнул, разбудил стоголосое эхо, ударил по ушам. Пуля со звоном врезалась в металлическую балку под потолком, искры сыпанули. И почти сразу ещё выстрелы. Только не туда, куда все предполагали.

Пистолет стрелял в своих же. Потому что помимо руки обладателя его сжимала рука Ши. И вела тоже. А не успевший среагировать мужчина послушно следовал чужим движениям.

Кто-то вскрикнул, и сразу следом – ударилось об пол упавшее тело. И вот тогда все ожили, задвигались, отринули безучастность.

Кира успела заметить яркий блик на металле, и мужик с пистолетом рухнул на пол, рядом с ней. Изумлённо уставился на неё стекленеющими глазами. Поперёк горла ярко-красная полоса, и кровь нетерпеливо вырывалась наружу пульсирующими толчками, разливалась по серому полу в большую широкую лужу.

Кира неосознанно отодвинулась в сторону. Взгляд успел зацепить промелькнувшего мимо Ши. А дальше – звуки ударов, крики, свист рассекаемого лезвием воздуха. И выстрелы.

Неужели он ещё жив?

Кира собралась с силами, приподнялась, обернулась.

Что там творится?

Почти невозможно отследить движения. Стремительное мелькание тел. Точно фиксируешь только те, что отлетают далеко в сторону или падают на пол, застывая в оцепенении. А Ши никак не удаётся поймать взглядом. Он сразу везде и нигде его нет. Но всё-таки не получается поверить, что он один способен справиться со всеми.

Кира потянулась к валяющемуся неподалёку пистолету. Подняла, сжала двумя руками. Холодный, увесистый.

Никогда не приходилось стрелять, и сейчас не хочется. Руки трясутся, ходуном ходят. Не оттого, что пистолет тяжёлый, а оттого, что страшный. И палец не торопится лечь на спусковой крючок. Но не смотреть же безучастно, не ждать. Ведь помощь нужна не только Ши. Ей самой. Когда с ним расправятся, дальше наступит Кирина очередь.

А может, воспользовавшись суматохой, ещё раз попробовать убежать? Но даже дышится до сих пор с трудом, через боль. Какое там бегать… Получилось бы подняться на ноги. И наверняка кто-нибудь успеет заметить Кирины стремления и, не раздумывая, подстрелит. Значит, нечего зацикливаться на собственных моральных принципах.

Решилась, направила пистолет на толпу дерущихся и сразу осознала: бесполезно.

С полным отсутствием у неё каких бы то ни было навыков, при бесконечном и слишком быстром перемещении целей если и попадёт, то случайно, и вероятность, что не в того, кого надо, слишком велика. Поэтому и прочие выстрелы в подобной суматохе бессмысленны и безрезультатны.

Но словно в пику Кириным мыслям, где-то в стороне возникла яркая вспышка, вышвырнула из ствола пулю, переродилась в грохот. А уже спустя секунду устремившийся ему навстречу клинок разрезал громкий звук, ярко блеснул и вонзился точно в шею стрелка. А ещё через минуту Ши остался стоять один. Среди лежащих на полу тел, едва шевелящихся и совсем неподвижных.

Тоже застыл оцепенело. Словно робот: отработал своё и выключился. А кинжалов у него – два. По одному в каждой руке. Красных от крови.

Отмер, обтёр их о свою же футболку, без показательных трюков спрятал под одеждой. Наверное, к брючному ремню приделаны ножны, не заметные со стороны. Потом дошёл до стрелка, наклонился, вытянул из его горла ещё один клинок. Тоже протёр, но убирать не стал.

Шагнул к человеку, лежащему на животе, ухватился за его рубашку, подцепил нижний край кончиком лезвия, надрезал, дёрнул с силой в разные стороны. Ткань разошлась с громким треском.

Зачем Ши это делает?

Кира попробовала встать.

Качнуло, в глазах потемнело, и распрямиться до конца не удалось. Опять потянуло вниз. Кира махнула рукой, пытаясь ухватиться хотя бы за воздух, но попалось что-то достаточное твёрдое. Не осознавая до конца, привалилась, уткнулась носом в плечо.

Влажная футболка. Запах крови. Отвратный. А голос спокоен и невозмутим.

– Ты как?

– Так себе.

– Можешь перевязать?

Кира не поняла, о чём он. Подняла голову, заглянула в лицо. Увидела ссадину вдоль по подбородку, глубокую царапину на щеке.

– Что перевязать?

– Руку. Мне. Чтоб не слишком текло.

Кира отстранилась. Почти отшатнулась в испуге. И только тогда заметила: левая рука Ши была красной от крови. Не чужой, его собственной.

Всё-таки достала одна пуля, задела плечо, оставив после себя рваную рану, непрерывно сочившуюся алым. Кира зажмурилась, потому что мир поплыл перед глазами и слегка замутило.

Как бы не грохнуться в обморок. Вот уж совсем не ко времени.

– Надо уходить быстрее, – разумно заметил Ши.

– Да. Я сейчас. – Кира забрала у него полоски ткани.

– Сначала выше перевяжи. Затяни потуже. Чтоб кровь остановить. А потом уже и рану. – Ши инструктировал спокойно и бесстрастно, как будто проводил занятие по оказанию первой помощи, а Кира тренировалась на манекене.

У неё руки тряслись и сердце бешено стучало.

– В больницу надо.

А он даже не морщился.

– Тебе?

– Тебе.

– Не надо, – отрезал твёрдо и, как только Кира закончила с повязками, скомандовал: – Пойдём! – хотя и поинтересовался сразу: – Можешь идти?

– Могу.

Но быстро и уверенно вряд ли получится.

Ши это понял. Обхватил здоровой рукой.

– Держись за шею.

– Ага.

Кое-как доковыляли до гостиницы. Пешком пришлось, ловить машину даже не пробовали. Посреди ночи мало ездят. Да и кто решится остановиться, разглядев, в каком они виде. Вот и портье перепугалась.

Как специально сегодня дежурила девушка. Она сразу ухватилась за телефон, помянув не только «Скорую помощь», но и полицию и чуть ли не пожарных. Еле уговорили её не вмешиваться.

Дотащились до номера. Ши сразу подвёл Киру к кровати, та рухнула, уткнулась лицом в прохладную наволочку.

Сил нет даже дойти до ванной и умыться, и совсем не хочется видеть в зеркале свою разбитую физиономию. Кира и так прекрасно чувствует: глаз заплыл, губы распухли.

Ши уселся прямо на пол, в углу, привалился к стене, запрокинул голову.

Ему бы тоже отлежаться. Но кровать одна: стандартная, односпальная, узкая.

– А может, всё-таки тебе в больницу? Зря ты от «Скорой» отказался. Хотя бы рану обработали и зашили. Может…

Перебил, не захотел больше слушать:

– Успокойся, а! У меня регенерация ускоренная и чувствительность к боли снижена. Подумай лучше о себе.

Ну и чёрт с ним! А думать не хочется ни о себе, ни о чём. И от подушки уже не оторваться. Скорей бы провалиться в сон. Забыть о случившемся, хотя бы на время.