Книга Пленная птица счастья, страница 18 – Галина Владимировна Романова

– И он тоже, между прочим, – покивал Витек.

– Вот сученыш! – выдохнул с присвистом администратор. – Я же тебе отдал все бумаги, когда отъезжал. Попросил присмотреть здесь за всем. И вернулся через сорок минут. Максимум через час, игра еще шла. А ты что делал?

Витек промолчал, виновато опустил голову.

– А ты, сука, спал! И все у тебя здесь было нараспашку. И двери все. И даже шкаф, где списки хранятся. Кого принимал у себя, сука, а? Кого?

Администратор говорил тихо, скорее шипел. Его колотило. От злости на нерадивого оператора Витька, от страха.

– Никого! – взвился Витек, но тут же сник и тихо добавил: – Ничего не помню. Как провалился куда-то, чертовщина какая-то.

– Давайте-ка с этого места подробнее, – велела Маша. – Сначала Виктор.

Но тот не успел ничего сказать. Входная дверь с грохотом распахнулась, отлетела под порывом ветра и стукнулась о перила крутой железной лестницы. В помещение не вошел даже, а вкатился невысокий полный мужик в темных брюках, поношенной джинсовой куртке и затертой до дыр на швах бейсболке.

– Что здесь происходит? Что за гости? Витя, что за вид? Отвечайте! – затараторил он и нелюбезно повернулся к Маше спиной.

Голиков, поняла она. Собственной персоной.

Витя с администратором, перебивая друг друга, принялись громко нашептывать шефу, кто, что, зачем и с какой стати. Пока сотрудники вводили его в курс дела, Маша с высоты своих метра семидесяти пяти наблюдала, как толстая шея Голикова наливается красным.

Внезапно Витя и администратор, как по команде, умокли.

– Вы закончили? – Маша обошла толстяка слева и распахнула удостоверение. – А теперь внимание на меня, Геннадий Сергеевич. Я ведь не ошиблась, вы и есть ИП Голиков?

– Я, – нехотя отозвался тот. – Слушаю, что у вас за дело.

– Вам вроде уже доложили. – Маша прищурилась. – Повторить?

– Не нужно, – буркнул он и неожиданно с улыбкой развел руками. – Нечем мне вас порадовать, уважаемая.

– Что вы этим хотите сказать?

– Только то, что у нас все в порядке.

– Так, стоп. – Она стиснула зубы, досчитала до десяти. Потом еще до десяти. Тряхнула головой. – Во время вашей игры пропала девушка.

– Нет-нет, миленькая! – все так же скалился Голиков. – Она не во время игры пропала, а потом. Ее друг пришел, забрал телефоны и слова не сказал, что девушка пропала. Так?

Наверное, это было правдой.

– И в полицию не побежал, что ее с ними нет. Так?

Это тоже было правдой. Заявление принято от родителей девушки.

– Они вышли в полном составе, товарищ капитан. – Толстяк соединил на пузе руки, еле-еле сцепил пальцы. – В каком составе зашли, в таком и вышли. Какие к нам вопросы?

– Мне нужно посмотреть список группы. А также список актерской группы, которая вела игру. И видеозапись. – Маша загибала пальцы. – Но оказалось, что все пропало и у вас ничего нет с той игры. Как же так?

– А вот ничего и не пропало. Не пропало ничего. – Улыбка хозяина сделалась противной, натянутой. – Это я забрал все к себе домой.

– Зачем?

Спросили все трое одновременно – Маша, администратор и Витек. И удивились, кажется, одинаково.

– Вы видели это чудище? – Пухлые пальцы Голикова ткнули Витька в пузо. – Он же все просрать, пардон, может. Жрет водку на рабочем месте. Отрубается, потом не помнит ничего. Уволю, паскуда! Точно уволю! – Он погрозил Витьку кулаком. – Потому и забрал все, когда пришел во время игры с внезапной проверкой и через его пьяную тушку переступил. А потом заставил этого засранца объяснительную писать. Чтобы неповадно было пьянствовать на рабочем месте. У, гад!

Голиков замахнулся, Витек отпрянул, как будто в самом деле сильно испугался. Что-то в этой сцене Машу настораживало. Попахивало фальшивкой. Кажется, Витек это понимал. И администратор с вытаращенными глазами, застывший в стороне, понимал тоже.

Голиков врет, и врет умело. Прижать его будет сложно.

– Хорошо, пусть так. – Маша еще раз окинула глазами кирпичные стены, страшную дощатую дверь. – Честь вам и хвала, что вы все это сохранили. Но взглянуть мне теперь на это можно?

– Взгляну-уть? – протянул Голиков.

Походил туда-сюда мимо Маши. С третьей попытки сцепил руки за спиной – потные ладони скользили. Потом встал как-то так, что загородил собой дощатую дверь. И разразился:

– Только с санкции, уважаемая. Только если у вас будет санкция на выемку всех материалов. И никак иначе.

– Сотрудничать, как я понимаю, не желаете? – уточнила Маша.

Ох, скольких сил ей стоило сохранять спокойствие! Ох, как хотелось заломить этому толстяку руки и завалить наглой рожей в пол. Чтобы не врал, не мотал нервы и не лишал надежды бедных родителей, которые третью ночь не спят, ожидая возвращения своего чада.

– Сотрудничать? С вами? – Голиков изобразил веселость, колыхнул толстым пузом. Но взгляд был жестким, злым. – Полноте, уважаемая Мария Николаевна. Кажется, мы с вами уже сотрудничали, нет? Вы уже были у нас с дружественным, так сказать, визитом. Или я что-то путаю?

– Да, была. И в чем дело?

– А в том, товарищ капитан. – Голиков скривил губы и беззвучно выругался. – После вашего дружественного визита, не имеющего под собой никакой, как оказалось, подоплеки, нас достали проверками. Все службы города здесь побывали. Пожарные, санэпиднадзор, Роспотребнадзор, налоговая. Мало?

Маша промолчала.

– Ничего не нашли. Никаких нарушений, – соврал Голиков. Отогнал мысль о том, каких денег ему стоили эти визиты. – И все из-за чего? Из-за того, что каким-то свиристелкам вдруг стало страшно!

– А это не причина?

Голиков упер себе в грудь оба больших оттопыренных пальца.

– Я не могу отвечать за душевное состояние клиентов. Они подписывают соглашение. В конце концов, они от телевизора могут так психовать. Какие ко мне вопросы? Пусть лечат психику, прежде чем в квест соваться! Но благодаря вам, Мария Николаевна… Из-за вас, товарищ капитан, у меня… В общем, разговор окончен. Документы и видеозаписи предоставлю только с санкции прокурора, на этом все. Сотрудничать с вами лично не стану. Так и доложите своему руководству. Беру самоотвод, если можно так выразиться, в связи с предвзятым к вам отношением. Так и доложите.

– Доложу, спасибо.

Она двинулась к выходу. Собственная походка показалась ей странной. Ноги в коленях почти не гнулись. Или их свело от желания пнуть толстяка как можно больнее? Уложить его физиономией в пол и надавить этим самым сведенным коленом на позвоночник?

Дверь снова шибануло ветром о перила, подол плаща задрался высоко над коленями. Следующий порыв вернул плащ на место, но дверь к перилам как приварило. Маше только с третьей попытки удалось ее закрыть. И, закрывая, она кое-что услышала.