Онлайн книга «Пленная птица счастья»
|
– Не понял! – Суворкин замотал головой, как будто отгонял муху. – Хочешь сказать, он живет по поддельным документам? – Документы вроде чистые. И страховое пенсионное свидетельство по базе бьется, я проверила несколько раз. – Так что тебе не нравится? – То, что человеку с этими документами должно быть не сорок лет, товарищ полковник, а пятьдесят два. Получается, по страховому свидетельству Агапову пятьдесят два, а по паспорту – сорок. Как так? – Может, ошибка какая-то, – неуверенно протянул Суворкин и неожиданно убрал чистый лист обратно в лоток. И ручку швырнул в стакан для канцелярских принадлежностей. – Пошли запрос, я не знаю. Откуда прибыл этот Агапов? Учить тебя, что ли, капитан? – Уже, товарищ полковник. Ответ на запрос пришел. Здесь Маша чуть лукавила. Официальный запрос она не посылала, просто созвонилась с коллегами из Хабаровска. Те, молодцы, сработали оперативно, даже копию документов прислали по факсу. – Что в ответе? – Вадим Андреевич Агапов проживал в Хабаровске десять лет назад. Сейчас ему действительно должно быть пятьдесят два года. – И где он теперь, этот пятидесятидвухлетний Агапов? В сорокалетнего превратился? – Настоящий Агапов выбыл с постоянного места жительства несколько лет назад. Больше его никто не видел. – В Хабаровске? – Так точно. Он не числится пропавшим без вести – его просто некому искать. И не числится, получается, вообще. Серия и номер паспорта Агапова из Хабаровска совпадают с серией и номером паспорта нашего Агапова. – Которому сорок? – хмыкнул Суворкин. – Так точно, товарищ полковник. – Выходит, этот малый, который всячески старался сблизиться с Голиковым, живет по поддельным документам. Еще что? Он пытался контактировать с Голиковым как раз в то время, когда, возможно… Возможно, я говорю!.. – Полковник выразительно поднял палец. – Когда, возможно, готовилось похищение Алины Яковлевой. А что теперь? Контачит наш лже-Агапов с индивидуальным предпринимателем Голиковым? – Никак нет, товарищ полковник. Общение прекратилось почти сразу после похищения. – Это тоже к делу не пришьешь, – подумав, изрек Суворкин и поскреб пятерней гладко выбритый подбородок. – Можно сказать, что стал сторониться человека, который такие мысли выдавал вслух, а потом вон что случилось. Так ведь? – Так точно, – нехотя согласилась Маша. Помялась, говорить или не говорить. И все же рассказала о визитах Агапова в булочную и в аптеку. Откуда информация – тоже призналась. – Вот черти! – не то похвалил, не то возмутился Суворкин. – Ты подумай, что творят! Хотя парня тоже можно понять, любимая в беде. Верит, что она жива, говоришь? – Верит, товарищ полковник. Только он и отец Алины верят. Остальные сдались. – Это ты о ком? О мачехе? – О ней. Маша поморщилась – вспомнила Светланин траур. Они столкнулись в приемной Суворкина неделю назад. Светлана скорбно поджала губы в ответ на ее приветствие и демонстративно отвернулась. – Была здесь неделю назад, – кивнул полковник. – Не очень приятная особа, скажу я тебе, капитан. Я, честно, так и не понял, зачем она приходила. Сначала все о муже беспокоилась. О дочке вскользь спросила: как, мол, идет расследование. А потом свернула на бизнес Яковлева: что будет, если его посадят, может ли она… Отослал я ее с этим всем к юристам, и больше она не появлялась. Как там Яковлев, молчит? – Молчит, товарищ капитан. – Маша опустила глаза. – Я все перепробовала: и насчет Антона говорила, что тот не сдается и ищет, и о нестыковках в показаниях свидетелей, которые видели его в ночь убийства Владимира Голубева. Пыталась донести, что у него есть надежда если не выйти на свободу, то хотя бы сесть только за одно преступление. – Не реагирует? – Вообще никак. Как умер. – Ладно. Понял. Суворкин показал ей глазами на выход и потянулся к телефону. Маша двинулась к двери, но на пороге все-таки спросила: – Так что с Агаповым, товарищ полковник? – А что с ним? – Суворкин в раздражении бросил трубку на аппарат, в который раз неодобрительно оглядел ее неуставной наряд. – Наблюдайте. – И только? – А что ты ему предъявишь, Ильина? Подложные документы? Сама знаешь: статья гласит, что ответственность вменяется за использование фальшивых документов. А он их не использует, он по ним просто живет. Скажет, что такие ему выдали и он ни при чем. Пока ты его на трое суток закроешь до выяснения, девушка, если она, конечно, жива и находится в его руках, будет сидеть без еды и воды. Наблюдать. Срочно наблюдать двадцать четыре часа в сутки! Кстати, Ильина, совсем забыл. Закрутила ты мне голову совершенно. – Суворкин порылся в бумагах, вытащил одну, тряхнул ею, словно пыль сметал. – У меня здесь копия заявления от гражданина Зимина – о пропаже ребенка. Что скажешь? – Это муж убитой Стеллы Зиминой, в девичестве Ветровой? – Он самый. Гражданин США, между прочим. Жалуется, что органы правопорядка бездействуют и не ищут его сына. – От какого числа заявление, товарищ полковник? – Вчерашнее, а это важно? – Важно, товарищ полковник. В голове у нее все завертелось вихрем. Показания соседей убитой Стеллы, больше похожие на сплетни. Разговор с соседкой, видевшей, как Яковлев сбегает по лестнице с расцарапанным лицом. Разговор со Светланой, воспринявшей известие об аресте супруга с поразительным спокойствием. И еще ее странный вопрос, когда узнала о смерти Владимира Голубева. – Господи, а его-то за что? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Значит, что, она считает, что Стеллу было за что убивать? Значит, знала о ней? А если знала, слышала о ее возвращении, тогда… Было ли у нее алиби на момент убийства Стеллы? И еще. Почему гражданин Зимин написал заявление о пропаже ребенка с таким опозданием? Прошло намного больше трех суток с тех пор, как Стелла погибла. – Говорит, что не знал. Был в отъезде, навещал родственников, – объяснил ей Суворкин. Надо, надо проверить его алиби тоже. Никто ведь наверняка не проверял. Всех устроила версия о причастности Яковлева. Слишком много доказательств его вины. Ни у кого и мысли не было подозревать кого-то еще. – А должны были подозревать других? – Конечно, товарищ полковник! – Маша с досады шлепнула себя ладонью по лбу. – И как я сразу не подумала! – О чем? – О ребенке Стеллы. Куда он мог подеваться? – А ты как думаешь? – Если его нет у отца и бабушек, значит, его забрал убийца. Это же очевидно. |