Онлайн книга «Мустанкеры»
|
Жанну ведут по залу, говорят ласковые слова. Она послушно идет с людьми в белых халатах. Ведь это взрослые! Они занимаются важными делами и совсем не сердятся. Да и что плохого может произойти в светлом Ариэле? Ее обступают со всех сторон, нет возможности посмотреть по сторонам. И все же за мельтешением белых халатов она видит большие ванны с розоватой жидкостью и лежащих в них существ, похожих на безволосых обезьян. Они очень худые, а грудь у них выпячивается острым горбом. Лоб большой, высокий, а носа почти нет, только узкое вертикальное отверстие. А вот этот не похож на остальных. Мальчик, обычный мальчик. Чуть постарше Жанны. Только очень худой и бледный. Он полулежит, точно пилот корабля, в роскошном кресле с лампочками и консолями. Мальчик дремлет. Жанна тоже хочет такое кресло. Тоже хочет, как пилот, но ее вместе со щенком заводят в небольшое помещение с прозрачной стеклянной стеной и низкой койкой, застеленной целлофаном. – Это для дезинфекции, – поясняет краснощекий дядька, которого бородатый назвал Семеновым. – Приляг сюда, а то голова закружится. Дальше мысли путаются, голова и правда начинает кружиться. Сквозь дремоту девочка слышит обрывки далеких фраз: – Осип Эрикович… Дочь Цайгори… – Черт-те что!.. Все равно продолжать!.. И никому ни слова! Жанна боится уронить Шустрика… темнота, и в ней лицо мальчика, бескровное, отстраненное, похожее на лицо эльфа. Белые-белые волосы, в бледно-голубых безучастных глазах ворочается бездна. * * * Выстрелов все не было. Тихон повернулся к роботу. Тот по-прежнему силился атаковать, но безуспешно. Дежнев подошел, вынул нож и одним быстрым движением вскрыл защитный клапан машины, сунул руку в «голову» говоруна и вытащил на свет маленькую коробочку. Робот уснул. Втянулись в бока турели, ослабли паучьи ноги, опуская корпус к самой земле. – Боезапас кончился… Повезло, – сказал Дежнев как ни в чем не бывало и сунул коробку в карман. – Заберу у него мозги на всякий случай. – Что… что будем делать? Жанна шагнула вперед. Колени немного дрожали. – Тот, второй, с другой стороны шастает. Возвращаться к транспорту опасно, придется обойти через эстакаду. Так дольше, но шкура останется целой. Дежнев глянул на небо. Туча была совсем рядом. – Пойдем, нужно успеть до клизмы. – До чего? – нахмурилась девушка. – До клизмы, катаклизм – клизма. Весенний дождь по-нашему. – А нельзя просто сказать «дождь»? – Нельзя… сама увидишь. * * * Они не успели. Дежнев еще только искал пути, чтобы подняться на путепровод, когда в старую конструкцию ударили невидимые кулаки западного ветра. Над растрескавшимся бетоном, над скрюченными пальцами оголенной арматуры засвистала степная пыль. Пахнуло холодом и влагой, словно плотная черная туча была слеплена из единого куска жирного чернозема. – Скорее! Дежнев повлек Жанну за собой. Они спешно спустились с путепровода, следуя вдоль восточной стены. Здесь биение воздушных потоков пока не ощущалось. Было душно и жарко. Над малиновыми свечками чертополоха вились насекомые. Ниже, там, где начинался выложенный плитами конус путепровода, приткнулся остов грузовика. Сохраненный сухим климатом степи, он казался почти новым. Словно только что сошел с трассы. Они приблизились, грузовик и впрямь оказался свежим. – Зачем он здесь? – Жанна подошла, тронула ногой покрышку. – Упругая. – Быть может, путешественник или торговец сбился с дороги. Вопрос в том, почему он не продолжил путь? Тихон обошел грузовик, и причина стала очевидной. – Четверо. Не наши, не из Ангарного. Одежда вроде той, что носят хабарщики с южного фронтира, – сказал Тихон и наклонился, рассматривая тела. – Господи, это говорун их так? Девушка с ужасом разглядывала раздробленные пулеметным огнем кости, осторожно провела рукой по изрешеченной двери кабины. – Какая бессмысленная, ненужная смерть! – Нет! – резко ответил Тихон, и Жанна вздрогнула от стальных ноток, внезапно прозвучавших в голосе мустанкера. – Вовсе не бессмысленная! Если бы не эти бедолаги, у того говоруна хватило бы патронов на нас. Девушка кивнула. Она подумала, что в этом агрессивном, вещественном мире именно так и работает судьба, и тут же одернула себя. Если так рассуждать, выходит, что прекрасный, заоблачный Ариэль – не настоящий. – Что дальше? – спросила Жанна, стараясь не смотреть на останки. – Их ведь, наверное, нужно как-то… похоронить? – Нет времени, сейчас ударит ливень. Тихон открыл истерзанную пулями дверь кабины. – Прости, друг. Так надо, – сказал он и выгреб кости водителя наружу. – Что вы делаете? Жанна с ужасом следила за его действиями. – Это просто кости. Не люди. А нам нужно укрыться. Забирайтесь внутрь. За передними сиденьями было оборудовано небольшое купе. Четыре лежака, столик и даже скромная кухня. На стене скотчем была приклеена анимированная репродукция картины Бориса Кустодиева: обнаженная белотелая великанша мяла пухлыми пальцами богатую перину. Двумя звездами сияли в ушах красавицы алмазные сережки, яростным осенним огнецветьем горели расписанные под жостовские пологи и розаны на мещанских обоях. Сытость и довольство. Быть может, для владельцев грузовика это было что-то вроде путеводной звезды? Символической цели, к которой нужно стремиться? Тихон порылся в ящиках, нашел подушки и, взрезав их ножом, принялся затыкать отверстия от пуль синтволокном. – Зачем это? – спросила девушка. – Степь очень быстро отдает тепло. Если дождь затянется, к ночи тут будет морозильник. – Здесь ведь наверняка есть обогреватель. Давайте глянем… – Нет, нельзя. Тогда пауки нас вмиг запеленгуют. – Пауки? – Еще один как минимум. Но где один – там и десять. Снаружи резко потемнело. По металлу кабины забарабанили первые капли. А затем в одночасье ударил ливень. Тяжелый, свинцовый, плотный, как морская волна. Ветер взбесился и, казалось, дул во всех направлениях. Тяжелая машина вздрагивала под неистовыми порывами урагана. За окнами промелькнуло что-то черное, похожее на чудовищного нетопыря. Наверное, с крыши заправки сорвало кусок обшивки. За шквалом пришла гроза. Гром ударил страшно. Треск стоял такой, словно надломилось столетнее дерево. Стробоскоп молний высвечивал неожиданные детали пейзажа. Путепровод и людей, укрывшихся в грузовике, накрыла настоящая ночная темень. Уже сочилась по стенам вода и яростно цокотало по крыше. Сквозь узкий проем жилого отсека Тихон едва разглядел крупные градины, снова и снова бьющие в лобовое стекло машины. Наконец удары стихли. Шорох ливня после этой канонады казался абсолютным безмолвием. Тихон, улыбаясь, присел на топчан напротив Жанны. |