Книга Боги просят пощады, страница 42 – Татьяна Рябинина

- Когда это было? - Дима снова почувствовал себя ищейкой, которая вот-вот возьмет след.

- В начале мая. Он приходил сюда по каким-то своим налоговым делам. Пригласил поужинать. Ну и... Он очень боялся, что жена узнает. Говорил, что никак не сможет развестись. Да я и не настаивала.

- Можно узнать почему? - удивился Дима. Да что это вдруг у всех за любовницы, которые замуж не хотят?!

Евгения вздохнула, покрутила на пальце недешевое колечко с дымчатым топазом, наверно, подарок Геннадия.

- Да какой из него муж? Он, конечно, очень хороший... был. Добрый, мягкий, щедрый. Но очень слабый. Безвольный. Я удивлялась, как он только такой пост занимает. Всего пугался...

- Он рассказывал о себе, о друзьях, о своем прошлом?

- Очень мало. Почти ничего. Пыталась спрашивать, но он так неохотно отвечал, что я поняла: не стоит. Если человек хочет, он сам о себе рассказывает, еще и не остановишь. Я тоже не люблю кому-то о личных делах рассказывать. Поэтому и понять не могу, кто же узнал... Мама знала, что я с женатым мужчиной встречаюсь, но больше ничего. Подруг близких у меня нет. А что Гена мог кому-то рассказать... Нет, не верю. Он бы не рискнул.

Дима подумал о Любочке. Может, она? Может, поэтому и соврала, что забыла о звонке? Но тогда почему рассказала все ему? Нет, не похоже. Да и откуда она могла узнать, следила за Геннадием, что ли?

Повисла пауза. Евгения напряженно разглядывала царапину на столе. Дима видел, что она едва сдерживает слезы.

- Понимаю, это нелегко, - осторожно сказал он. - Но постарайтесь вспомнить, может быть, было что-то странное, как бы вам сказать...

- Я поняла, - перебила Евгения. - Было. Месяца два назад. Тогда Гена с дачи подвез меня до автобусной остановки и вышел из машины сигарет купить. В ларьке. Было еще светло. И я увидела, что за павильоном стоит женщина. Понимаете, она как будто пряталась и за нами следила. Заметила, что я ее увидела, и сразу ушла. Я Гене рассказала, он сначала испугался, но потом сказал, что никого с такой внешностью не знает.

- Как она выглядела?

- Вроде, пожилая, лет пятидесяти. Седая, волосы в пучок собраны. Невысокая. Не знаю, худая или нет, на ней балахон какой-то коричневый был. Но и не толстая. Неряшливая какая-то. А вот лицо... Трудно описать. Я бы ее, наверно, узнала. Но лицо какое-то... никакое. Как из пункта приема вторсырья. Морщин мало, но старое. А потом... через пару недель где-то, я была на Лиговке, недалеко от фонда. И мне показалось, что я ее снова увидела. Но только не старуху. Ей было лет тридцать. Модно одетая, с длинными темными волосами. А лицо - то же. Только как будто его постирали и погладили. Я еще подумала, что мне Генина паранойя передалась...

Увидев, что Дима расправился с бифштексом Автандил-Вадик принес ему еще кофе и пирожное - маленькую черепашку с шоколадным панцирем и головкой из заварного теста. Дима попытался расплатиться, но Вадик возмущенно замахал руками и пообещал обидеться.

Подъедая «черепашку», Дима пытался суммировать все, что знал раньше, и то, что узнал сегодня.

Чтобы разузнать побольше, Гончарова устроилась на работу к Сергею. Сблизилась с ним, узнала, что хотела, и на финансовый компромат выманила... куда? Не в лес же. Значит, куда-то, откуда его можно было увезти в лес на машине - не тащила же она его на руках. Но все равно, как-то ведь он попал в муравейник. Может, усыпила, как Генку? Тогда все равно как-то должна была его волочить. Или у нее был сообщник?

Разделавшись с Сергеем и подбросив Олегу письмо, Гончарова - Дима уже не сомневался, что это ее рук дело - взялась за Геннадия. Похоже, ей надо было не просто убить, а убить пострашнее, поэффектнее. Чтобы посильнее напугать Олега? Она что, действительно хочет довести его до психушки? Ничего себе месть!

Что мы имеем? Она выслеживает Генку с дамой и каким-то образом узнает, как именно они назначают свидания. Каким образом - вот первый вопрос. Слушала телефонные разговоры? Ладно, пока оставим. Внешность - номер два. Конечно, для женщины изменить имидж - не проблема. Невысокие и худощавые выглядят моложе своих лет. Но даже для них двадцатилетний разброс - многовато. Могла Евгения ошибиться? Могла, конечно. Могла придумать? Тоже могла. Но если допустить... Профессиональный грим? В комплекте со шпионской техникой? Блин, Никита какая-то получается. Рейнджер-престидижитатор. Ну просто убиться веником!

Глава 12.

В среду вечером Олегу позвонила Ирина и, захлебываясь слезами, сказала, что Геннадий убит.

Он не любил затасканные фразы, но сказать по-другому было сложно: земля ушла из-под ног.

- Подожди, Ира, не ори!

Хватая воздух, как рыба - открытым ртом, Олег доплелся до кресла и рухнул в него. Воздуха не хватало. Он стал твердым и колючим, застревал в горле. Смерть стояла за спиной, она парила в воздухе, пустыми глазницами смотрела из-за оконного стекла. Смерть шелестела облетающими листьями, громыхала трамвайными колесами, человеческими голосами бубнила о чем-то с экрана телевизора. Хрипло каркали, пожирая падаль, вороны. Человеческие останки, разлагаясь под землей, пытались вернуться обратно травой и цветами. Люди рождались на свет только для того, чтобы умереть...

- Ты слушаешь? - голос Ирины звучал резко и отвратительно, как напильник по стеклу.

- Как? - с трудом вытолкнул из себя Олег.

- Ты еще спрашиваешь? Это ведь ты виноват! Ты убил их обоих! - в голос рыдала Ирина.

- Ира, ты что, спятила? Или напилась?

- Я все про тебя знаю. Все! Сволочь облезлая! Может, ты и не сам, ты же барин, у тебя холуев хватает...

- Ира...

- Что Ира? Что Ира? Ты доволен? Рад? Счастлив? Боже мой, какая же я идиотка! За себя испугалась! Рассказала бы все - и был бы Генка жив.

- Ирочка, у тебя истерика. Что ты несешь? - ничего не мог понять Олег.

- Это у тебя, гадина, будет истерика, когда на нары сядешь! - выкрикнула Ирина и бросила трубку.

Нетвердыми шагами Олег подошел к бару, достал бутылку «Абсолюта» и рюмку, которую, подумав, заменил на высокий бокал для коктейлей. Налив до половины, выпил - жадно, захлебываясь, не ощущая ни вкуса, ни запаха.

«Вода!» - подумал он, но тут теплая волна залила лицо, стекла на грудь. Приятно защипало переносицу.

С бутылкой и бокалом Олег снова устроился в кресле. В комнату заглянула Илона, готовая к выходу: зеленое вечернее платье, длинное и узкое, с высоким разрезом на боку, парадная прическа, изумрудное колье в тон глазам.

- Уходишь? - поинтересовался Олег.

Илона молчала, глядя то на мужа, то на бутылку.

- Теперь уже не знаю, - наконец ответила она. - Алла ушла, но мне не хочется оставлять Вику, когда ты в таком состоянии.

- В каком состоянии? - заорал Олег, радуясь поводу выплеснуть все свои злобные эмоции. - Я выпил всего пятьдесят грамм.