Книга Обними меня крепче, страница 34 – Николь Майклз

– Какая сексуальная модель, не находишь? – спросил он с ухмылкой. – Похоже, скоро вернется мода на конические груди.

Линдси рассмеялась и, подойдя ближе, коснулась этого произведения портновского искусства.

– Больше похоже на орудие пытки.

Дерек вернул шедевр на место, и они пошли дальше молча. Иногда Линдси протягивала руку и касалась какой-нибудь необычной ткани, заинтересовавшей ее. Казалось, что каждое ощущение стократ усиливалось присутствием рядом восхитительного мужчины.

Они вошли в отдел, больше похожий на захламленный бабушкин чердак. Чего тут только не было: ржавые трехколесные велосипеды, сломанный китайский шкафчик, груды коробок. Оба сосредоточенно рассматривали эту рухлядь, но Линдси постоянно ловила себя на том, что думает вовсе не о деле, да и мысли Дерека были тоже явно заняты чем-то другим.

В углу Дерек остановился у штабеля деревянных ящиков, набитых старыми комиксами. Линдси, заглянув через его плечо, улыбнулась: похоже, теперь он действительно заинтересовался. Его тонкие пальцы пробежались по журналу, лежавшему сверху, – привет из семидесятых годов, потом он взял его и начал аккуратно перелистывать страницы. Их края были загнуты, бумага пожелтела, и Дерек листал их с величайшей осторожностью, словно они могли рассыпаться.

Отложив первый журнал в сторону, он взял другой и принялся листать, иногда останавливаясь, чтобы прочитать ту или иную страницу.

У Линдси в самом дальнем углу шкафа хранились свои комиксы, которые никогда не были и не будут опубликованы. Рисунки и подписи к ним когда-то выполнил этот самый мужчина.

В колледже они нередко общались с помощью комиксов. Он оставлял пустым ее «речевое облачко», и она аккуратно его заполняла. Всякий раз, когда они встречались, у Дерека для нее были новые страницы. Она часто спрашивала, почему он не занимается этим профессионально, ведь комиксы у него получались великолепно, но он только отмахивался и менял тему или говорил, что рисованием невозможно заработать себе на жизнь. А Линдси видела по его глазам, что именно от этого занятия он счастлив. Это же должно что-то значить!

– Ты так и не расстался с коллекцией комиксов, которую собрал?

– Нет, оставил для Таннера.

– Здорово. Он тоже любит комиксы?

Дерек усмехнулся.

– Точнее, посмеивается надо мной. Нет, рисует он отлично, но предпочитает видеоигры.

Линдси улыбнулась, глядя, как он продолжает листать комиксы, теперь уже из другой коробки. Она узнала «Человека-паука», «Росомаху», «Фантастическую четверку».

– У меня была очень большая коллекция, но однажды мой папаша почти все выбросил.

Линдси шокировали его слова.

– Но почему?

– Потому, что якобы они занимали слишком много места, и потому, что таким образом он хотел преодолеть мою зависимость от этого, как он считал, глупейшего занятия. Может, была и другая причина – не знаю: я давно бросил попытки его понять.

Линдси прикусила губу.

– Возможно, он просто не знал, как много для тебя значит коллекция.

Дерек обернулся к ней и засунул руки в карманы.

– Ну нет: как раз это он знал точно.

– Тогда это ужасно. Мне жаль. – Она потянулась к коробке и наугад взяла один из комиксов. – Ты можешь купить что-нибудь из этого. Они не слишком в хорошем состоянии, но все же…

Линдси не знала, что сказать. То, что касалось прошлого Дерека, доселе оставалось для нее тайной. Он редко и крайне неохотно раскрывал подробности своих отношений с отцом, но каждая казалась хуже предыдущей. Что же это за человек такой?

– Не все возможно заменить, – сказал он очень тихо. – Я испытал это на собственной шкуре, отказавшись от многого, чего хотел.

Линдси положила журнал и нахмурилась, а Дерек повернулся к ней, взял за руку и коснулся пальцев губами. Она подняла голову и заглянула ему в глаза, потом вздрогнула: от его губ по всему телу распространилось тепло. Она не могла шевельнуться, забыла, что должна дышать. Сердце билось гулко и часто.

А Дерек обнял ее за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась, потеряв способность соображать под его горящим взглядом. Линдси понимала, что это значит: все изменится, если позволить ему продолжать. И уже никогда не будет по-прежнему. Она должна остановить его, но… не могла.

– Линдси, обещаю больше не нарушать твои правила, – сказал он, опуская руку, сжимавшую ее дрожащие пальцы, – но очень хочу, чтобы ты нарушила мои. Пожалуйста.

Вот и все. Его просьба была отчаянной, голос – еле слышным, а в глазах светилась надежда. И Линдси поняла, что готова отдать ему все. К черту прошлое и то, что произошло между ними, какими бы ни были причины: надо жить здесь и сейчас. Им обоим пришлось пройти через многое. Кое-что она начала понимать только сейчас; многое, вероятнее всего, не поймет никогда.

Неважно, чем все закончится. Линдси знала, что хочет его поцеловать, как знала это все время. Ни что на свете не могло сравниться с ощущением его губ на своей коже. И пусть потом снова будет больно. Главное – испытать опять наслаждение: острое, радостное, прекрасное. Не отводя глаз, она приподнялась на цыпочки, и ее губы коснулись его губ – осторожно, медленно, неуверенно.

Она закрыла глаза и сразу вспомнила, как они подходят друг другу. Это было как воплощение мечты – шелковистость его губ, теплая влага языка.

Тело Линдси отреагировало моментально горячей волной. С тихим стоном она подалась вперед, желая лишь одного: быть ближе к нему, слиться с ним воедино. Дерек судорожно вздохнул – или всхлипнул? – и прижал ее к себе.

Теперь он целовал ее требовательно, жадно, даже немного грубо. Его язык раздвинул ей губы, проник в глубины рта, и Линдси поняла, что восемь лет ждала именно этого.

Боже! Как это чудесно! Дерек точно знал, в чем она отчаянно нуждалась. Каждое движение его рта было таким интимным, словно они уже занимались сексом.

Она поняла, что готова на все, это и было главной причиной, почему следовало сохранять дистанцию. Она боялась потерять себя в его объятиях, раствориться в его страсти, отдать ему сердце и всю себя… и знала, что так бы и поступила, несмотря ни на что.

Услышав рядом голоса, Линдси отпрянула и высвободилась из его объятий. В какой-то момент ей показалось, что он ее не отпустит, но он все же убрал руки, пусть и с явной неохотой. Она глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение, но получалось не очень хорошо. Сердце бешено колотилось, мысли путались. Взглянув на Дерека, она убедилась, что глаза его закрыты, а грудь вздымается тяжело и часто.

– Извини. Похоже, это была не очень хорошая идея.

– Линдси…

– О, ты только взгляни на это платье, Тина, – послышался женский голос, и Линдси, стараясь говорить легко и свободно, заметила:

– Думаю, нам пора прерваться на ленч.