Книга Обними меня крепче, страница 60 – Николь Майклз

– Не говори так. Ты здесь вообще ни при чем. Речь идет об отношениях между мной и ею. Она злится на меня, и только на меня. И уже давно.

– Разве так уж важно, на кого направлен ее гнев? Если я ухудшу ситуацию… Пойми, Дерек, я не смогу с этим жить.

Все прошедшие годы Линдси убеждала себя, что, когда они расстались, единственной пострадавшей стороной была она. Оказалось, что это не так. Дерек любил ее, но сына любил больше. А как же иначе? Разве можно на кого-то променять маленького человечка, который так похож на тебя? Который смеется как ты? Морщит нос как ты? Судя по всему, ему опять предстоит делать выбор.

– Что она предпримет, если узнает о нас?

Дерек придвинул стул и сел напротив, так что их колени теперь соприкасались.

– Она уже знает: прочитала статью и поняла, что мы уже пара.

– И что?

– Пригрозила, что запретит мне встречаться с Таннером, – едва слышно произнес Дерек.

Линдси не могла поверить своим ушам. После этих ужасных слов он словно сдулся и выглядел теперь измученным, загнанным в угол, но все равно потянулся к ней и взял ее руки в свои.

– Она действительно способна на такое? – ужаснулась Линдси.

– Я очень хотел бы сказать «нет». – Дерек начал медленно перебирать ее пальцы. – Я перевожу изрядные суммы на содержание ребенка и алименты. Ни разу не пропустил. Если она просит больше, даю больше, но теперь понимаю, что недооценивал ее. Она винила меня за то, что, женившись на ней, я разрушил ее жизнь, а теперь бесится, потому что стал встречаться с тобой, а не просидел монахом до конца своих дней.

Поразмыслив, Линдси пришла к выводу, что не может винить Лизу: не хотелось бы ей жить в браке без любви, – но ведь они оба пришли к такому решению, не один Дерек.

Линдси опустила голову. Как же все это сложно! Они с Дереком – как два корабля, попавшие в ночной шторм: качаясь на волнах, швыряют пассажиров в море – направо и налево. Форменное безумие. И пусть все ее существо кричало, что надо бороться за свою любовь, Линдси знала, что вступить в борьбу, исход которой будет стоить любимому мужчине отношений с сыном, не сможет.

– Не знаю, что и думать…

– Ты вообще не должна об этом думать, Линдси. Я все улажу сам, обещаю.

Нет, ее это не устраивало.

– Я не заинтересована в отношениях, где все проблемы будешь решать ты. Это касается не только меня, но и твоего сына, а ведь ничего важнее его в твоей жизни нет. Быть может, это судьба подает нам какой-то знак?

Дерек издал болезненный стон.

– К черту судьбу! Я люблю тебя, Линдси. Любил тогда. Люблю и сейчас. Все очень просто. Все должно быть просто.

– Видимо, не все. Мы пытались чего-то добиться, но судьба не позволяла. Что дает тебе надежду думать, что позволит сейчас?

Дерек вскочил, потом снова сел.

– Ты единственная женщина, которая делает меня счастливым, а я больше всего на свете хочу сделать счастливой тебя. Когда я вижу и слышу, как ты общаешься с моим сыном, в душе воцаряется мир, на который никогда не надеялся.

Его слова разрывали сердце, но ей следовало оставаться сильной. Ради него. Ради Таннера. И, главное, ради себя.

– Думаю, ты должен прежде всего урегулировать все вопросы с Лизой. Я не могу стать камнем преткновения. Ты в конце концов возненавидишь меня так же, как Лиза ненавидит тебя.

– Ты любишь меня, Линдси?

Дерек с тревогой посмотрел ей в глаза, ожидая ответа, и она подумала, что придется солгать или промолчать. Она никогда не признавалась ему в любви – и не была уверена, что сейчас подходящее для этого время, – но не могла хранить это от него в тайне. То, чем они не делились, уничтожало их изнутри.

– Да, я люблю тебя. Очень люблю. Но как раз поэтому мы не должны пока встречаться, чтобы во всем разобраться.

Дерек рванулся к ней, едва не свалившись со стула, и схватил за плечи.

– Если любишь, не уходи!

– Я ухожу не навсегда – просто нам нужно время.

– А выглядит так, словно ты меня бросаешь.

Линдси прижалась к его груди.

– Сейчас самое главное сделать так, как будет лучше для Таннера. А ему нужен ты.

Дерек покачал головой.

– Когда-то я уже принял такое решения и потерял тебя. Больше позволить себе этого я не могу.

– И не надо. – Линдси грустно улыбнулась. – Я доверяю тебе, Дерек. Начни доверять себе и ты сам.

Линдси поднялась, быстро чмокнула его в щеку и ушла.

Дерек взял из машины рюкзак Таннера и пошел следом за сыном по дорожке к дому. Мальчик поднялся по ступенькам, а Дерек остался на улице, ожидая появления Лизы.

– Мам! – крикнул Таннер с порога. – Я дома.

Лиза спустилась со второго этажа и нежно улыбнулась сыну. Ее лицо светилось истинной любовью и радостью.

– Привет, малыш. Я соскучилась.

– Я тоже соскучился.

Таннер обхватил мать за талию, и Лиза настороженно взглянула на Дерека.

– Привет. Мы можем поговорить?

– Думаю, да, – нейтральным тоном – вероятно, из-за Таннера – проговорила Лиза.

– Сын, ты позволишь нам с мамой поговорить наедине?

Таннер схватил с пола рюкзак, постоял несколько секунд, хмуро глядя на родителей, и буркнул, направляясь к лестнице:

– Говорите.

– Выйдешь?

Лиза не ответила, но спустилась к нему. Сегодня на ней были серые брючки до колен и большая, не по размеру, футболка, отчего она выглядела почти юной.

Дерек тут же вспомнил, что она и в самом деле очень молода – едва исполнилось тридцать. Они очень рано стали родителями и оказались вовлеченными в водоворот жизни, к которой ни она, ни он не были готовы.

Дерек сел на ступеньку и предложил ей последовать его примеру.

– В чем дело? Что-то случилось?

– Нет, но поговорить нам надо.

– Ты же знаешь, что у нас это не слишком хорошо получается, – проговорила она сухо.

– Да, но все же надо попытаться.

Несколько минут они сидели на ступеньке молча, сохраняя дистанцию, глядя прямо перед собой, потом Дерек заговорил:

– Лиза, я хочу извиниться перед тобой.

Он не видел, но почувствовал, как она напряглась, и принялась с преувеличенным вниманием рассматривать свои ногти. Не сомневаясь, что она внимательно слушает, он продолжил:

– Хочу сразу сказать, что о прошлом нисколько не жалею. У нас есть Таннер, а значит, не все было так уж плохо. Сожаления достойно другое: я не повел себя тогда иначе. Мне казалось, что, поженившись, мы поступаем правильно, потому что оба были напуганы, оказавшись в такой ситуации…