Онлайн книга «Влечение»
|
И вновь моя бедная голова уткнулась в колени. Как же все глупо! Ни жить нормально не могу, ни умереть. От пруда тянуло сыростью. Еще немного посижу, и воспаление легких мне обеспечено, тогда мое пребывание на земле будет вопросом времени. И главное – никто не виноват. Болезни не спрашивают разрешения. Они приходят и несут с собой смерть. Как же легко, когда за тебя решает кто-то. Потому что решать самой у меня не получалось. Я пыталась найти лазейку в словах Леонида Леонидовича, мне казалось, что еще можно все исправить. Пускай это была человеческая логика, но безвыходных ситуаций не существует. Пока ты жив, всегда можно что-то придумать. И как только глупые готы могут радоваться смерти? Смерть – не переход из одного состояния в другое, а конец всему. После смерти нельзя встать, отряхнуться и пойти жить как ни в чем не бывало. Смерть – это… Глава ХVI
Жизнь и другие неприятности
Живому человеку никогда не понять, что такое смерть. Она в чем-то сродни сну – во сне ведь человек себя не ощущает. Вот и мне поначалу показалось, что я просто уснула. Но на плечи давила небывалая тяжесть, шею ломило – никакой сон, даже кошмарный, не давал таких последствий. Значит, я все-таки умерла. Бедный Макс! Мне теперь никогда-никогда не увидеть его… А еще в смерти был странный булькающий звук. Бух, шлеп, шлеп, шлеп, шлеп… Буль, шлеп, шлеп, шлеп, шлеп, у-у-уп… Неужели я смогла утонуть? Слегка смущало то, что не получалось вспомнить, как я рассталась с жизнью. Способов придумано было много, но ни один, кажется, меня не устроил. Бултых! – Teufel! [22] Короткий возглас заставил меня рывком выпрямиться. Заныла затекшая шея, перед глазами запрыгали радужные круги. – Макс! Кто еще мог пускать «блинчики» по воде в такую темень и ругаться по-немецки! – Проснулась? В голове на секунду произошел сумбур. Я пыталась соединить свою смерть, голос Макса и дикую боль в шее. С плеч что-то поползло. Я машинально схватила нечто мягкое, похожее на мех, и, испуганно взвизгнув, разжала руку. Темная фигура приблизилась, и я забилась между дубом и неизвестностью, вставшей передо мной. – Макс! – Ну что ты… Что ты… Руки, обхватившие меня за плечи, были ледяными, даже сквозь куртку чувствовалось. – Маша! Это я! От знакомого голоса я вздрогнула, и меня затрясло. Не от страха. Пережитый ужас покидал меня рывками, с кровью выдираясь из моей измученной души. – Макс! – всхлипнула я и попыталась удержаться за него, но непослушные окоченевшие руки никак не могли уцепиться за его рукав. – Где же ты был так долго? – Мир спасал, – буднично произнес он. Я засмеялась, выжимая из глаз остатки истерики, спросила: – Что это? – С утра была куртка, – Макс поправил сползшее с моего плеча меховое нечто. – Что стало к вечеру, я не заметил. Но до недавнего времени курткой и оставалось. Я вновь нащупала мех и только сейчас сообразила: под пальцами меховая оторочка капюшона. Кстати, чего я сижу? Надо вставать! Однако онемевшие ноги не слушались. Сон… Точно сон! Ну, какая куртка? Какой Макс, если он сейчас должен быть далеко? Показалось. Ну, конечно, показалось. Я провела перед глазами рукой, прогоняя наваждение. Макс выпрямился. – Обычно, когда избавляются от вампира, крестятся, – пробормотал он. – А это что-то новенькое… – Он так же, как я, махнул перед собой рукой. – Макс! Больше сил сопротивляться видению не было, и я подалась вперед. Макс подхватил меня, ставя на ноги. – Так бы и съел! – Над ухом клацнули зубы, и я окончательно пришла в себя. – Сегодня не завтракал, а также не обедал и не ужинал. – Ой, не надо, – уперлась я руками ему в грудь. – Ага! – возмущенно воскликнул Макс. – Мне кусать нельзя, а ей сидеть здесь и мерзнуть можно? Это нечестно. Руки его заметно ослабли, словно он собирался отпустить меня. – Ладно, кусай, только не уходи! – шагнула я вперед, и Макс напрягся. – Не так резко, а то я и правда могу не сдержаться, – прошептал он, чуть отстраняя меня. – Я так давно тебя не видел, что успел забыть, какая ты… – Давно? – захлебнулась я от возмущения. – Дня не прошло! – Очень давно, – загадочно улыбнулся он. – Сто лет! Ты не заметила. – Один день, а ты уже забыл! – кипела я притворным возмущением. – Больше не уйду. – Макс глубоко вдохнул, словно набираясь сил, и резко прижал меня к себе. – Миру придется подождать, пусть его спасает кто-нибудь другой. Рассказывай, что ты тут делала? – Я… – Надо было срочно что-нибудь придумать. Что-нибудь… Обязательно… Придумать… – Сидела. – Зачем? – И вдруг встревоженное лицо Макса озарила улыбка. – А! Я понял! Ты ждала меня. А где удочки? – Он начал преувеличенно-театрально оглядываться. – Какие удочки? – Все попытки придумать дельное оправдание моему сидению на берегу выветрились из головы. – Мы же должны были заняться ночной рыбалкой! – Макс улыбался. – Зачем еще назначают свидание на пруду? – Почему свидание? – Все-таки что-то с моей головой произошло – сегодняшний день вспоминался урывками, память то и дело проваливалась в темные ямы небытия. – А кто весь день орал «Макс! Макс!»? Я даже поохотиться не успел, все бросил и примчался к тебе. Ты так громко звала меня, что все окрестные олени слышали и убегали. – Ой… – Воспоминания навалились на меня все разом, и я растерялась. – Поговорить надо. А тебя все нет и нет. – Поэтому ты разгромила мастерскую и ушла, не закрыв дверь? По спокойному лицу Макса я никак не могла понять, сердится он или нет. Разве можно сейчас быть таким невозмутимым! – Понимаешь… – Надо было что-то сказать убедительно, но в голову ничего не приходило. – Я тебя искала… – И не могла найти, – закончил за меня Макс. Из его глаз на меня смотрела Вселенная, постигшая все сущее. – Честно говоря, я тебя тоже не сразу нашел. Ты спала, поэтому я плохо тебя чувствовал. Когда увидел погром в мастерской, решил: произошло что-то страшное. Помчался сюда, даже переодеться не успел, так и остался в зимней куртке. Хорошо, пригодилась – тебе было холодно. Ты сидела, свернувшись клубком. – Долго я спала? В своих словах Макс все время ходил рядом с истинной причиной моего нахождения здесь, и это мне очень не нравилось. |