Книга Откровение, страница 23 – Елена Усачева

— Было забавно наблюдать за твоими фантазиями, — прошептал парень, подходя совсем близко. — Неужели ты его и правда любишь? А ведь он такой же, как мы!

Перед собой я увидела дикие, звериные глаза, вспухшие на лице вены, посеревшую кожу и длинные клыки, выглядывающие из-под верхней губы. Мое сознание метнулось в сторону, мечтая поскорее сбежать от своей сумасшедшей хозяйки, которая не делает ничего, чтобы спастись.

Секунда — и вампир отошел.

— Он другой, — с трудом выдавила я.

Ужас душил меня, я не могла сдвинуться с места. Ощущение было странное. Я пыталась заставить себя встать ровно, спокойно смотреть в глаза своей судьбы, но тело действовало отдельно от моего разума — оно хотело дрожать, хотело спрятаться. Хотело жить.

— Нет, такой же! — усмехнулся вампир.

— Он человек. Почти, — упрямо помотала я головой.

— Он убийца! Специально созданная машина для уничтожения. Например, сейчас он убивает тебя.

— Нет! — Хотелось заткнуть уши, чтобы всего этого не слышать. Как он может сравнивать? Никто из них не знает Макса так же хорошо, как я!

— Если он хороший, то где он? Почему не приходит тебя защитить? В том, что ты стоишь здесь, в подвале, и боишься, — его вина.

— Я сама пришла. — Говорить было тяжело.

— Как трогательно ты его защищаешь. Мило. Очень мило. Только это ничего не значит. Он остается таким, какой есть. Не переживай! Ты все равно обречена. — Он взял мою руку, поднес к губам.

Я изо всех сил зажмурилась, шепча про себя: «Не будет, не будет, ничего не будет!»

— Позволь представиться, — произнес парень, ленивым движением сбрасывая мою руку со своей ладони. — Меня зовут Дэниэл. Можно Дэн. Я надеюсь, ты не будешь кричать все эти бесполезные: «не надо» и «за что»?

— Я знаю, за что.

Вампир отошел, и я по стенке сделала несколько шагов к лестнице. Уходить было рано, но я не могла удержаться.

— Вы просто завидуете. — Я начала злиться сама на себя, что веду себя так. — У вас позади сотни лет однообразного существования, без возможности почувствовать себя живым.

Дэниэл захохотал.

— Нужна кому ваша жизнь! Смерть гораздо интересней!

И — налетел на меня. Крепкие пальцы вцепились в плечи, моя голова мотнулась от резкого тычка, от локтя по правой руке пробежала огненная боль — удар пришелся на нервное окончание. Я лежала в углу, пытаясь вдохнуть.

— Ах, как больно! — склонился надо мной вампир, и я постаралась сильнее вжаться в угол. — Но это еще не больно. Больно — это когда у тебя отбирают вечность.

— Да кому ты нужен со своей вечностью! — прошептала я, пытаясь спрятать голову, чтобы не получить новый удар.

«Только не звать Макса, не звать Макса!» — взмолилась я мысленно и тут же одернула себя, запрещая вообще о нем думать. Застонала, подтягивая колени к груди.

Думай — не думай, но между мной и им лежит пропасть человеческой жизни. И вот сейчас мне пытались продемонстрировать, насколько вампиры и люди далеки друг от друга.

Прежде чем вновь заговорить, Дэниэл выдержал долгую паузу.

— Больно — это когда знаешь, что все можешь, но не имеешь права ничего сделать. Когда ешь, но не насыщаешься.

Я попыталась сесть. Раздевалка опасно покачнулась. Приход сюда мне виделся теперь все более бессмысленным. Зачем шла? Что хотела узнать?

— Я спрашивал у Карла Первого Английского перед казнью, боится ли он смерти…

Дэн говорил, но слова шли как бы фоном — от страха, от подкатывающего тошнотой ужаса и давящей темноты я с трудом соображала. Карл Первый Английский? Это когда было? Семнадцатый век, Кромвель… Парень беседовал с Карлом Первым? Хорошо, что не с фараонами.

— Король ответил, что смерть не столь уж и страшна. — От склонившегося надо мной вампира дохнуло холодом. Но не тем привычным холодом Макса, которого возможно было согреть, а четырехсотлетним холодом, не знающим, что такое тепло. — Страшнее понимать, что у тебя отнимают власть. Что еще вчера ты мог одним движением пальца отправить всю чернь на виселицу, и вот теперь эта чернь убивает тебя, божественного ставленника! — Мне показалось, что последнее слово эхом прокатилось по подвалу, застряло под потолком. — Карл тогда много чего говорил, причем был абсолютно спокоен, словно наутро была назначена не казнь, а верховая прогулка.

— Что отобрали у тебя? — прошептала я.

Надо было быть очень осторожной, чтобы не сказать лишнего. А вдруг Дэн и правда решил меня убить? Нет, нет, он не сможет. Моя смерть будет не такой. Она будет, как сказал Макс, через много-много лет. От старости. Или ее не будет вовсе.

— Что отобрали, сейчас не так уж и важно, главное, что я приобрету, — Дэн сел передо мной на корточки. Абсолютный мальчишка, кичащийся своим знакомством с Марадоной. Или кто у них там сейчас в фаворе из футболистов? Аршавин? — Пришло время напомнить людям о вампирах. Пора заставить мир содрогнуться, а то он слишком заплыл жиром. Маленькая война ему не помешает.

— За тобой никто не пойдет, — прошептала я, вспоминая всех виденных мной вампиров. Ни один из них не тянул на революционера, готового пасть на баррикадах. — Они боятся!

— Все боятся, когда нет цели. А так она будет — человеческая кровь. Почему одним можно, а другим нельзя? Принцип неравенства — основное условие для любой войны. Ходить по краю, балансировать на грани бытия — вот в чем смысл всего.

— Война всегда заканчивалась созданием новых неравенств.

Я смотрела на Дэниэла, и мне казалось, что передо мной сумасшедший. Зачем его позвала Катрин? Если надеется, что он будет ее слушать, то вампирша ошибается. Дэниэл пришел в наш город со своими идеями.

— Это потом! Но сначала… — с улыбкой произнес вампир. — Гран-при для победителя, сотни утоливших голод вампиров. Я покажу им пример — буду убивать, и со мной ничего не случится.

— Тебя остановят!

Передо мной был тот самый маньяк, заставивший дрожать целый город? Один вампир, испугавший сотни тысяч человек?

— Мир забыл про нас! — Дэн прошелся по подвалу, исчезнув для меня в непроглядной тьме. — На нас никто не подумает. Все ищут человека. И его найдут. Я легко смогу подсунуть им первого встречного.

Пять девушек погибли. И только для того, чтобы он что-то кому-то показал?

— Зачем ты их убил?

— Мне было скучно, — вынырнул из темноты Дэниэл. — Ты уехала, делать здесь нечего — тихий, ничем не примечательный городок. Развлекался. Стрелял по тарелочкам.

Он убивал людей, потому что не было меня? Если бы я никуда не уезжала, все бы они остались живы? Чертова поездка!

— И часто ты так… развлекаешься?

— Вы сами убиваете друг друга, мне остается только слизывать сливки. Но вот беда: в последнее время мало где стреляют. А я люблю смотреть на смерть, люблю видеть момент расставания с жизнью. Это так… смешно.