Онлайн книга «Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра»
|
– Ты все это придумываешь, Орланда! – О нет, Линк, зачем мне выдумывать? И потом, кто разберет, где правда, а где ложь? Кто это знает на самом деле, а, дорогой? – Я знаю, что без ума от тебя. – О Линк, надо сказать, я чувствую то же самое. Они миновали Абердин, ощущая тепло друг друга, ее волосы то и дело касались его руки, лежавшей у нее на плече. Время от времени она указывала на какие-то дома и достопримечательности, и часы для обоих летели незаметно и восхитительно. Теперь они уже спускались с перевала через облака, и, когда вырвались из их плена, внизу открылась панорама большей части города. Огни еще не зажглись, хотя здесь и там у края воды начинали ярко светиться неоном огромные рекламные щиты. Движение было плотное, вдоль крутых дорог в канавах еще бежала вода, то и дело попадались груды свежей грязи, камней и веток. Орланда вела машину умело, не рискуя, и Бартлетт чувствовал себя в безопасности, хотя от этой езды по неправильной стороне дороги на поворотах у него волосы дыбом вставали. – Но мы едем по правильной стороне, – возразила она. – Это вы ездите по неправильной! – Черта с два! По левой стороне ездят только англичане. Ты ведь такая же американка, как и я, Орланда. – Ох, как бы мне хотелось, чтобы так оно и было, Линк. – А это так и есть. Ты и говоришь, как американка, и одеваешься. – Ах, дорогой, но мне-то известно, кто я. Он стал просто смотреть на нее. «Ни на кого еще я не смотрел с таким удовольствием, – думал он. – Даже на Кейси». Тут мысли снова привели его к Блицманну, и захотелось открутить этому болвану голову. «Плюнь на него, дружище, а вместе с ним и на остальное дерьмо этого мира. Именно это он собой и представляет – он и Банастасио». Тут Бартлетт вновь почувствовал мучительную боль. Перед самым ланчем Винченцо позвонил ему, чтобы принести извинения, которые, по сути дела, обернулись новой угрозой. – Давайте перекусим вместе, детка, ты и я? Черт возьми, Линк, это никуда не годится, что мы кричим друг на друга. Как насчет бифштексов сегодня вечером? Их тут здорово готовят в одном заведении – «Сан-Франциско» на Натан-роуд. – Нет, спасибо, у меня встреча, – холодно ответил он. – В любом случае вчера ты высказал свою точку зрения. Давай на этом и остановимся, о’кей? Встретимся на годовом собрании совета директоров, если ты там будешь. – Послушай, Линк, это же я, твой старый кореш. Разве ты забыл, как мы выручили тебя, когда «Пар-Кон» были нужны наличные? Тут же выложили денежки, верно? – Деньги авансом взамен на акции стали самым лучшим вложением – лучшим официальным вложением, какое вы сделали. За пять лет эти деньги удвоились. – Это точно. Ну а теперь нам хочется сказать свое слово, и это только справедливо, верно ведь? – Нет. Тем более после вчерашнего. Как насчет винтовок? – по наитию спросил он вдруг. Последовала пауза. – Каких еще винтовок? – Тех, что были в моем самолете. Краденых М-14 и гранат. – Это для меня что-то новенькое, детка. – Меня зовут Линк, детка. Понятно? Снова пауза. Потом Банастасио проскрежетал: – Понятно. Что касается нашей договоренности – может, передумаешь? – Нет. Никоим образом. – Ни сейчас, ни потом? – Нет. На другом конце провода повисла тишина, потом раздался щелчок и послышались бесконечные гудки. Бартлетт тут же позвонил Роузмонту. – Не волнуйся, Линк. Банастасио у нас цель номер один, и помощь нам в этих краях оказывают немаленькую. – Что нового про винтовки? – Ты вне подозрений. Гонконгские боссы сняли с тебя арест. Официально об этом будет объявлено завтра. – Они что-нибудь нашли? – Нет. Зато мы нашли. Мы проверили твой ангар в Лос-Анджелесе. Ночной сторож припомнил, что видел, как два типа ошивались у погрузочного отсека. Ему и в голову ничего не пришло, пока мы не спросили. – Боже. Вы кого-нибудь задержали? – Нет. Возможно, никогда и не задержим. Не переживай. Что касается Банастасио, он от тебя отстанет очень скоро. Не волнуйся. Вспомнив сейчас этот разговор, Бартлетт снова похолодел. – Что случилось, дорогой? – встревожилась Орланда. – Что такое? – Ничего. – Ну скажи. – Я просто подумал, какая скверная штука страх и какой урон он может нанести, если дать ему волю. – О да, это я знаю, очень хорошо знаю. – Она на секунду отвела взгляд от дороги, неуверенно улыбнулась и положила руку ему на колено. – Но ты же сильный, дорогой. Ты ничего не боишься. – Хорошо, если бы так, – усмехнулся он. – О, так оно и есть. Я знаю. – Она притормозила, чтобы объехать участок, залитый жидкой грязью. Дорога здесь шла круче, и в переполненных канавах бурлила вода, выплескиваясь на проезжую часть. Орланда повернула на Коутуолл-роуд, а потом за угол к Роуз-Корт, прижимаясь к высокой подпорной стенке. Когда она подъехала к дому, Бартлетт затаил дыхание, потому что она минуту поколебалась, а потом решительно миновала вестибюль и повернула на крутую дорожку, ведущую в гараж. – Самое время выпить по коктейлю, – объявила она. – Отлично, – хрипло произнес он, глядя в сторону. Когда автомобиль остановился, Бартлетт вылез, обошел вокруг и отворил для Орланды дверцу. Она закрыла машину, и они направились к лифту. Бартлетт чувствовал, как на шее у него пульсирует жилка. Зашедшие вместе с ним в лифт двое китайцев из кейтеринговой компании с подносами канапе в руках спросили, как найти квартиру компании «Эйшн пропертиз». – Вам на пятый этаж, – подсказала Орланда. – Это дом «Эйшн пропертиз»? – поинтересовался Бартлетт после того, как китайцы вышли. – Да. Они этот дом и строили. – Она помолчала. – Джейсон Пламм и Квиллан – добрые друзья. У Квиллана до сих пор здесь пентхаус, хотя после того, как мы расстались, он кому-то его сдает. Рука Бартлетта обняла ее. – Я рад, что ты рассталась с ним. – Я тоже. – Она улыбалась ему так нежно, и невинное выражение ее широко поставленных глаз терзало сердце. – Теперь. Они поднялись на восьмой этаж, и, когда Орланда вставляла ключ в замок, Бартлетт заметил, что у нее дрожат руки. – Заходи, Линк. Чай, кофе, пиво или коктейль? – Выскользнув из туфель, она подняла на него глаза. Сердце у него колотилось, и все чувства обострились – он пытался понять, есть ли в квартире кто-нибудь еще. – Мы одни, – просто сказала она. – Откуда ты знаешь, о чем я думаю? |