Книга Желание, страница 40 – Елена Усачева

Борис мрачно нахмурился, тяжело посмотрел на меня из-под густых бровей.

— Давай-ка я обрисую тебе ситуацию.

— Вы хотите связать меня по рукам и ногам и положить в темный подвал? — предвосхитила я его мрачный прогноз.

— Будь все столь просто, мы давно бы так и сделали. Надеюсь, ты не приписываешь свое везение только себе?

— Сомнительное везение. — Я чуть поклонилась, отведя саблю в сторону. Хотелось сказать гадость, но ничего достойного с ходу не придумалось.

— Конечно, было бы неплохо, если бы место Ирины заняла ты. Нам нужен человек, владеющий оружием. — Борис кивнул на клинок в моей руке.

Я улыбнулась. Предложение настолько бредовое, что даже не стоило о нем думать.

— Еще я должен сказать тебе спасибо. До недавнего прошлого мы о такой большой популяции вампиров ничего не знали. И Эдгар, конечно, впечатлил.

— Обращайтесь, — пожала я плечами, — могу еще что-нибудь поведать.

Борис покачал головой, прошел вдоль моей черты.

— От тебя нам больше ничего не нужно. Уж извини. Нам нужен Макс. — Смотритель нервно поддернул на руке перчатку.

— Он не придет.

— Олег предупредил. Что ты такого ухитрилась сказать вампиру, что он оставил тебя без своего покровительства?

— Я обхожусь без покровительства! — вспыхнула я.

— Удивительный ты человек. Неужели у вас и правда все так серьезно? Как тебе это удалось?

— Вам не понять. Смотрители не обладают способностью любить. Только ненавидеть, — вернула я ему брошенный когда-то мне мяч.

— Тебе, наверное, будет приятно знать, что Олег тебя защищает.

— Не очень.

Мне хотелось позлить Бориса. Но мои слова его не сильно заинтересовали. Он потирал одну руку о другую, неприятно поскрипывая кожей перчаток. Нервничал. Мне стало не по себе. Понятно, что драться со мной Борис не собирается. Он задумал что-то другое. А поэтому нервничает. Совсем так же, как при появлении вампира.

Кого же он ждет? Ради кого тянет время? Сколько можно говорить ни о чем!

— Неужели тебя не смущает, что Макс — нежить? Он мертв! Твой Макс — не человек!

— Зато человечнее многих. — Я пыталась сообразить, к чему он ведет.

— Но он мертв!

— Просто такая форма жизни. Другая. — Я покачала головой.

— Что ты с ним будешь делать? Пока ты молода, ваши отношения могут казаться веселой игрой. Но пройдет пять лет, десять, пятнадцать, ты повзрослеешь и поймешь, что ошиблась. Он со своей якобы человечностью останется прежним, а ты начнешь стареть. И какой выход? Стать такой, как он. Стать вампиром. А ведь это смерть! Страшная. Без покоя.

— Бессмертие не обязательно связано со смертью. У нас с Максом много планов.

При воспоминании о Максе больно защемило в душе. Захотелось бросить саблю, сесть на пригорок и уткнуться носом в колени. Но я только вскинула вверх подбородок. Ничего, мы еще посмотрим, чья возьмет.

Борис снова прошел взад-вперед вдоль моей линии.

— Маша, ты неисправимый романтик. — Смотритель поднял на меня глаза. И то ли оттого, что до сих пор он смотрел в сторону, то ли в его взгляде появилось что-то необычное, но я не выдержала и отвернулась. — Может быть, я когда-нибудь это пойму.

— Не поймете! Уходите!

«Тише, тише…» — словно услышала я родной голос и взяла себя в руки.

— Хорошо, — устало произнес Смотритель. — Я допускаю, что Макс по отношению к тебе ведет себя цивилизованно. Почему бы и нет? В цирке даже медведя учат ходить на задних лапах. Нам нужно встретиться с ним и узнать, как он такое проделывает, потому что, по нашим сведениям, вампиры в принципе не способны долго общаться с человеком.

— Подновите свои сведения — они устарели!

Что Борис хочет узнать? Почему так долго со мной разговаривает?

Ладонь вспотела, мне захотелось переложить саблю и вытереть руку, но отвлекаться я не стала. Собеседник вел себя подозрительно. И, похоже, почувствовал мое волнение.

— Кстати, ты знаешь, что бывает за ношение холодного оружия? — как бы между прочим бросил Борис, отворачиваясь.

Я быстро кивнула, оглядывая стоящие вокруг деревья. Как же я раньше этого не заметила? На голых кустах и ветках деревьев висели какие-то веревочки, пучки трав. Мне стало не по себе. Только что, почти у меня на глазах, был построен аркан, а я за своими приготовлениями ничего не заметила. Им действительно нужна не я, а Макс. Они хотят его поймать. И он им не достанется!

Я шагнула вперед. Мысок уперся в линию. Мне показалось, что она почернела. Я удобней перехватила саблю — от волнения чуть не уронила ее в снег. Левой рукой нащупала в кармане счастливую пятирублевую монету. У каждого свое счастье. Мое всегда со мной. Я имею в виду Макса.

— Ты утверждаешь, что вампирам присущи человеческие чувства. — Борис отходил, но продолжал говорить, взмахивая рукой над головой. Остановился около ближайшей елки. — У тебя есть возможность убедиться в обратном. Жизнь за жизнь. Ты пришла сюда с оружием, чтобы что-то нам доказать?

— Хочу, чтобы вы убрались отсюда навсегда. — Черт, говорю и сама себе не верю!

— Если у тебя возникнут проблемы с милицией, мы тебя вытаскивать не будем.

Борис стоял, и я увидела, как из-за его плеча выскользнула бесшумная фигура. Высокая, массивная, плечи и голова опущены. Мое сердце зашлось в бешеной чечетке. Конечно же, я его узнала!

— Условия те же: побеждает тот, чей воин остается на поле боя, — улыбнулся Борис. — Извини, сам я взять в руки оружие не могу. Олег против тебя не пойдет. Александр не занимается такой мелочовкой, у него есть дела поважнее.

Вампир шагнул вперед, я вгляделась в бледные черты лица Грегора. Он не изменился, только глаза его как будто выцвели, пожелтели.

— Моя мама тоже говорит, что ничего хорошего из наших отношений с Максом не получится. А сама делает все, чтобы именно так и произошло, — произнесла я негромко, поднимая саблю. — Вы поступаете нечестно! Вы нам даже шанса не даете!

— Взрослых иногда стоит слушаться, деточка.

Борис явно торжествовал победу. Во-первых, против вампира мне ни при каком раскладе не устоять. А во-вторых, я не собираюсь драться с Грегором.

— Не говорите глупостей! — Я провела перед собой клинком, заставляя мышцы взбодриться — сдаваться было еще рано. — Вы действуете так, как надо. Вернее, считаете, что так надо. Придумали себе правила и живете по ним. Но ваши правила постоянно врут. И я по ним жить не буду! В их выполнении смерть!

— Правила — условность. Позови Макса, и все изменится.

— Изменится, когда вы отсюда уберетесь!

Борис ухмыльнулся. Странно. Что это все может значить?