Книга Капеллан, страница 70 – Анатолий Дроздов

Фальк оказался человеком слова. Не успели мы осмотреть гостиный двор и разнести вещи по комнатам, как к воротам подкатила процессия. Возглавлял ее тысяцкий на гинтайре. Следом поспешал десяток воинов на стикулях, за ними катила повозка с припасами и слугами, а замыкала процессию пара десятков овец, которых гнал хворостиной босоногий мальчик.

Я вышел встречать гостей. Фальк спешился и стал отдавать приказы. Солдаты оцепили двор, слуги потащили припасы в дом, мальчик, косясь на дигу, загнал овец в специально предназначенный для этого загон. За его действиями с пристальным вниманием наблюдала Нэси. Едва мальчик убежал, как она подошла к загону и схватила жалко блеющую овцу. Придушив ее, потащила в конюшню. Мы с тысяцким вошли в дом.

В обеденном зале царила суета. Одни слуги накрывали на стол, другие возились у пылающего очага, орудуя сковородками и котлами. Нам поднесли таз для умывания. Мы с Фальком ополоснули руки, вытерли их полотенцем и сели на лавку. Стулья в таких местах не водились — слишком дороги. К тому же стул удобная в драке вещь. А вот лавку не поднять. И в харчевне спокойнее и мебель целее.

Подбежавший слуга наполнил вином два серебряных кубка и поставил их перед нами.

— Ваше здоровье, оэрх! — сказал тысяцкий, подняв свой.

— И ваше! — поддержал я, следуя его примеру.

Мы пригубили вино и поставили кубки на стол.

— А где оэрхайя? — спросил Фальк.

— Переодевается к обеду.

— Послать служанку помочь?

— Справится! — махнул я рукой. — Ноэль неприхотливая девочка. Мы только и знаем в последнее время, что перелетаем с места на место. Приходилось ночевать в поле и лесу, а там слуг нет. Сами готовили себе еду, стирали вещи и умывались.

— Непривычно видеть женщину в мужской одежде, — сказал Фальк.

— В платье не полетаешь! — хмыкнул я.

— Могу я спросить?..

Я кивнул.

— Ноэль — дочь оэрхайи Муга. А кто отец?

— Гм! — сказал я.

— Извините! — смутился Фальк. — Я знал ее мать. Двадцать лет назад я служил в гвардии его величества, и запомнил, как сиятельная Нея приезжала во дворец. Необыкновенной красоты женщина! Ноэль похожа на нее, но отчасти. Поэтому я поинтересовался отцом.

— Вам не кажется, что вы сами ответили на свой вопрос, Фальк?

В глазах тысяцкого мелькнуло понимание.

— Значит…

— Тс-с! — я прижал палец к губам. — Это не тайна, но вслух говорить не рекомендуется.

— Понял! — кивнул Фальк. — Вы поразили меня, оэрх. Никогда не думал, что встречу принцессу… простите, оэрхайю в обличье воина.

— Это еще что! — сказал я. — Видели бы вы, как она истребляла шидов! Как цыплят. Пах, пах! — я изобразил пальцем стрельбу из пистолета. — А правителя Крипа Ноэль скормила диге. Подонок пытался ее изнасиловать.

— Слышал, — сказал Фальк. — Но подробностей не знаю. Расскажете?

— Не сейчас, — покачал головой я.

— Уговорились. Не могу не спросить. Его величество одобряет путешествия своей… оэрхайии?

— Более чем, — сказал я. — На днях он пожаловал Ноэль Крип в наследственное владение.

— А вам, оэрх?

Я глянул на собеседника. Тот не опустил глаз.

— Вы ведь отстояли Ремс! Вас должны были наградить.

— Мне дали титул.

— А земли?

— Пообещали потом. Какие сам выберу.

— Значит…

— Нет, — покачал головой я. — Я прилетел не за этим. Не беспокойтесь, Фальк! Если мы сделаем, что наметили, город — ваш. Вместе с титулом.

— Оэрх?..

— Потом!

Я встал и вышел из-за стола. По лестнице к нам спускалась Ноэль. Она нарядилась в алое платье, такого же цвета туфельки, голову ее украшала шляпка в стиле «клош», перехваченной лентой с пышным пером. Здесь это означает, что у девушки есть жених.

— Оэрхайя! Вы великолепны!

Фальк склонился в поклоне. Ноэль смутилась, но совсем чуть-чуть. Фаль подал ей руку и на правах хозяина повел к столу. Я устремился следом. Вокруг засуетились слуги. На столе как бы сами собой стали возникать блюда, полные жареного мяса, рыбы, тушеных овощей и хлеба. В кубки зажурчало вино. Мы пригубили и набросились на еду. Некоторое время за столом слышалось лишь бульканье и хруст разгрызаемых костей.

С обедом Фальк угадал. Скорее всего, он купил его готовым, но в хорошей харчевне. И мясо, и рыба таяли во рту, овощи охлаждали во рту горячий жир, а хлеб помогал очистить язык для нового вкуса. Запив съеденное вином, мы довольно откинулись на спинки лавок. По знаку Фалька слуги покинули зал.

— Оэрх?..

— Мы дадим шидам бой. Здесь, у Бусты.

— От Блантона идет войско?

— Семь сотен всадников на гинтайрах.

— А пехота?

— Обойдемся вашей.

— Но у меня только пять сотен! — воскликнул Фальк. — Шиды нас сомнут. Чеглон из Лоды принес донесение, что их десять тысяч.

— А я здесь зачем?

В глазах Фалька мелькнуло понимание.

— Простите, оэрх! Мне следовало сразу понять. Вы будете жечь шидов?

— Не я. Все сделают ваши воины.

— Вы обучите их магии?

— Вот что, Фальк, — сказал я. — Объяснять долго. Мне нужен пустырь, где нет посторонних. Еще двадцать воинов. Не пугливых, сообразительных и умеющих держать язык за зубами. Найдутся?

— Да, оэрх! — кивнул Фальк. — В перье отсюда — Змеиная пустошь. Люди там не ходят: ясно из названия. Как скоро нужны воины?

— Через час. Еще понадобится повозка. Нэси устала, пусть отдыхает. К тому же не следует пугать горожан попусту.

— Ждите меня!

Фальк встал и вышел.

— Мне с тобой? — спросила Ноэль.

— Не стоит, — я покачал головой. — Во-первых, ты все это видела. Во-вторых, сорвешь мне занятия. Вместо того чтоб учиться, воины будут пялиться на тебя.

Ноэль улыбнулась и погрозила мне пальчиком.

— Не ревнуй!

— Не буду, — пообещал я.

* * *

— Вот! — сказал я, показывая воинам палочку из бамбука. Растет здесь такое растение, хотя древесина у него не столь прочная, как на Земле. Но для нашей цели сойдет. — Это называется «ракета». Внутри запрессованное огненное зелье. Если поджечь здесь, — я указал на сопло, — ракета полетит вверх и упадет на врага. Когда огонь доберется до головки, взорвется другое зелье. Кому-то придется плохо. Смотрим!

Я воткнул в землю медный прут. Колечки, привязанные к бамбуковому корпусу, наделись на него, и ракета скользнула к земле. Я сунул в дюзу короткий фитиль и щелкнул зажигалкой. Фитиль вспыхнул, огонек побежал к дюзе. Я отступил на пару шагов. Не из опасения — бояться этой пукалки не приходилось — а чтобы все видели.