Онлайн книга «David Bowie. Встречи и интервью»
|
— Для меня это стало настоящей терапией. Это было что-то вроде самозащиты, самоизлечения — чтобы освободиться от того ужасного образа жизни, на который я себя обрек. Настало время взять себя в руки и выздороветь. На этом Дэвид Боуи покидает десятилетие своей наибольшей влиятельности и возвращается в 21 век, где и прощается с нами. — Эта штука значит для меня больше, чем все хитовые альбомы на свете, — говорит он. — Большое спасибо. Не стоит, Дэвид. Это тебе спасибо. Дэвида Боуи номинировали: БРЕТТ АНДЕРСОН (Suede): У нас в Suede всегда было развитое чувство своих корней. Я нахожу Англию странной, уникальной и прекрасной, и, как мне кажется, тем же самым меня изначально привлек Боуи. Люди автоматически решают, что я люблю Ziggy Stardust, но на самом деле мои любимые альбомы Боуи это Heroes и Low. БРАЙАН МОЛКО (Placebo): Я помню, как впервые увидел клип на «Ashes To Ashes», когда мне было одиннадцать лет. Он меня заворожил. ЭД О’БРАЙЕН (Radiohead): Я просто восхищаюсь Дэвидом Боуи в 70-е. У него была миссия. Его альбомы бывали неровными, но это делало его блистательным. ПОЛ ДРЕЙПЕР (Mansun): Он всегда делал новаторскую музыку, но, что еще лучше, он всегда сногсшибательно выглядит. САМЫЕ ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ АЛЬБОМЫ БОУИ HUNKY DORY (EMI, 1971) Сильнейшее влияние Нью-Йорка; содержит песню «Andy Warhol», а также «Queen Bitch», которая на конверте прокомментирована так: «Возвращаю белый свет с благодарностью» [120]. Она звучит как глэм-версия The Velvet Underground. «Я не думаю, что Энди Уорхол повлиял на меня так сильно, как людям нравится себе представлять. Что мне в нем нравилось? Некоторые высказывания. Все может быть репродуцировано. Это прекрасная идея. Его публичная персона — это меня не интересовало с точки зрения моей работы. Все дело в Лу и Velvets. Из-за Velvets я на некоторое время заинтересовался Уорхолом». THE RISE AND FALL OF ZIGGY STARDUST AND THE SPIDERS FROM MARS (EMI, 1972) Образ Боуи — идеал трагической рок-звезды. Мик Ронсон поставляет риффы, группа носит рокерский грим и сапоги на платформе высотой в фут. Взрыв боуимании. «Это был мой первый по-настоящему успешный опыт перекрестного опыления. Я взял то, что восхищало меня в восточной культуре, и, так сказать, испортил это и сделал очень красочным. Я взял то, что происходило в Японии — в графике, в моде. Определенный визуальный стиль. Многие из костюмов, которые я носил, были позаимствованы из театра кабуки, и, по-моему, получился интересный гибрид Востока и Запада. Думаю, что немногие люди ассоциируют эти идеи с Зигги». STATION TO STATION (EMI, 1976) Обложка — кадр из фильма «Человек, который упал на Землю». Содержание не менее безумно: крафтверкианские маневры в заглавном треке, решительно странный фанк «Golden Years», а также «Wild Is The Wind» Дмитрия Темкина — лучший кавер, записанный Боуи. «Когда я жил в Калифорнии в период Station To Station, я экспериментировал с новым европейским саундом, и вот почему этот альбом — такой искренний отклик на все европейское: я мучился ностальгией, и мне ужасно нравилось то, что там тогда происходило. И я возобновил знакомство с Брайаном Ино. Эти две вещи — я подумал: „Будет так чудесно пойти по этой дороге“». LOW (EMI, 1977) Обложка представляет собой каламбур: фотография Боуи в профиль и слово «low» вместе дают (хо-хо) «low profile», «низкий профиль», что хорошо описывает суть пластинки [121]. Наполовину инструментальная. Содержит отличную прото-уэллеровскую [122] песню «Be My Wife». «Этот альбом был записан во Франции, но повлияли на него дюссельдорфцы: Harmonia, Kluster, Neu! и Kraftwerk. Дюссельдорф это немецкий Ливерпуль или Сиэтл. А „Be My Wife“ многим обязана Сиду Бэрретту. Не „Флойду“. Сид был важной фигурой и для Болана тоже. В конце 60-х мы с Боланом оба восхищались им. Было очень важно, что он пел без американского акцента: вот оно что, круто — оказывается, можно петь рок-н-ролл по-английски». HEROES (EMI, 1977) И снова половина альбома — инструментальная. Заглавная песня — возможно, самая бессмертная песня Боуи. «Этот небыстрый темп и тяжеловесный ритм взяты из „Waiting For The Man“ [123], а аккорды — какие есть. Я по большей части справился со своими эмоциональными проблемами и чувствовал, что возвращаюсь к себе — к тому, кем я должен быть. В своем эмоциональном состоянии я ощущал некую реальность и содержание и, пожалуй, я тогда почти исцелился эмоционально и духовно. В этом смысле песня рассказывает не только о персонажах, но и обо мне самом. „Мы можем отсюда вырваться. Все будет в порядке, по крайней мере, в моем случае“». Контакт
Пол дю Нойе. Июль 2002, «Mojo» (Великобритания) В 2002 году альбом Дэвида Боуи Heathen вызвал среди его фанатов оживленный интерес. Этот альбом не только стал первой за почти четверть века работой Боуи с Тони Висконти (которого всегда считали его лучшим продюсером), но и продемонстрировал его интерес к некоторым актуальным музыкальным явлениям. Однако в материале Пола дю Нойе для журнала Mojo, ориентированного на ретро-культуру, лишь пара абзацев посвящена новой пластинке. Боуи, как и всегда, любезно позволил интервьюеру задавать направление разговора, а дю Нойе хотел говорить не столько о том, что Боуи делает в новом тысячелетии, сколько о том, что этому предшествовало. В результате получилась приятная беседа, наполненная интересными сведениями и анализирующая карьеру Боуи с ее начала и до «берлинской трилогии». — Больше всего я на самом деле хотел писать мюзиклы, — замечает Дэвид Боуи, вспоминая свою жизнь до того момента, когда один инопланетянин с оранжевыми, как морковка, волосами превратил его в суперзвезду рок-н-ролла. — В то время мне казалось, что именно этим я в конце концов и займусь. Какой-то новый подход к рок-мюзиклу — вот что я хотел однажды изобрести. Когда я впервые начал думать о Зигги в 71-м году, я думал о нем в контексте музыкального театра. А в результате получилось что-то другое… |