Книга Чужаки, страница 52 – Бентли Литтл

– Бросьте, – ответила Джоан по-английски. – Я не идиотка. Наркотики, которые мне дали, вызвали галлюцинации и усыпили меня, но не превратили меня в дуру. – В голове стучало, она старалась не обращать внимания. – Что вам приказали делать? Охранять меня? Следить, чтобы не сбежала?

Джоан их раскусила, они это поняли, однако упорно продолжали играть назначенные им роли.

– Наш Дом – твой Дом. – Женщина тоже перешла на английский. – И ты это знаешь.

Джоан сползла с постели, встала на ноги, невзирая на мощные толчки пульса в черепе, подошла к шкафу и открыла его. Внутри на длинной деревянной перекладине болтались пустые вешалки. Джоан закрыла дверцу и направилась в небольшой зал, который когда-то служил ее родителям спальней.

– Руфь… – позвала женщина.

– Меня зовут Джоан, – ледяным тоном ответила девушка.

Супруги смущенно переглянулись. Очевидно, им ничего не объяснили; они просто жили в тех комнатах, которые когда-то занимала семья Джоан.

Девушка вошла в спальню, отметив про себя, что кровать придвинута к восточной стене, а не стоит посередине, как прежде. Новые жильцы не держали цветов, а мама всегда ставила на комод вазу со свежесрезанным букетом. Спальня теперь выглядела уныло и безыскусно. Единственным украшением служил портрет Отца над кроватью.

Джоан пересекла комнату, собираясь открыть шифоньер.

– Не надо! – воскликнул мужчина.

Джоан поспешно повернула ручку и распахнула дверцу. Внутри было темно, и на первый взгляд казалось, что шифоньер пуст. Потом Джоан разглядела деревянный ящик на полу, он был наполнен черноземом, из которого росли белесые грибы разных форм и размеров.

Джоан нахмурилась. Это еще что такое?

– Не говори Отцу, – взмолилась женщина. В ее голосе звучал страх.

Что бы это ни было, Джоан мгновенно поняла, что теперь она хозяйка положения.

– Что это? Чем вы тут занимаетесь? – требовательно спросила она.

– Они дают облегчение, – промямлил мужчина.

Джоан поняла – галлюциногенные грибы. Возможно, те самые, которыми ее одурманили.

– Почва – моя. Я сам ее подготовил. Грибы выросли сами по себе. Я ничего не похищал. Чужого я никогда не возьму. Они не с плантации Отца.

– Мы растим их для себя, – добавила женщина.

Джоан смягчилась. Как она сама, как ее родители, эти люди тяготились жизнью в Доме, хотели вырваться на свободу, но не могли сделать этого физически. Потому и растили тайком грибы – чтобы притупить боль, уйти от реальности единственным доступным им способом.

– Я вас не выдам, – пообещала Джоан. – Но вы должны перестать притворяться и рассказать мне правду.

– Мы не можем тебя отпустить. – Женщина заплакала. – Отец накажет нас, если мы это сделаем.

Мышцы Джоан невольно сжались при упоминании наказания. Она вспомнила крики, которые слышала в ночь побега.

– Как вас зовут? – мягко спросила она.

Мужчина тяжело вздохнул:

– Меня – Марк. Жену – Ревекка.

– Мое имя – Джоан. Раньше звали Руфь, теперь – Джоан.

– Джоан, – повторил Марк и уважительно кивнул. Ревекка все еще всхлипывала.

– Давно вы живете в Доме?

– Меня привезли сюда ребенком, родители раньше были Чужаками. Ревекка здесь родилась.

– Я тебя не помню. Ты знал моих родителей?

– Я иногда работал с твоим отцом на Ферме.

Ревекка вытерла слезы и сделала глубокий вдох.

– Мама твоя иногда помогала на Кухне, но мы не были близки.

– Но вы знали, что нам удалось бежать?

Оба закивали.

– А сами не хотите отсюда выбраться?

Возникла пауза; хозяева словно не решили, можно ли довериться незнакомке.

– Вы принимаете наркотики. В свободное время выращиваете грибы в шкафу, чтобы отключиться, не думать о своей жизни. Неужели вам здесь хорошо? Неужели вы не хотите отсюда уйти?

– Конечно, хотим! – вырвалось у Ревекки. – Но мы не можем! Никто не может!

– Мы-то смогли.

– И вот тебя вернули.

Они были правы. Джоан вспомнила родителей в гробах.

– Я здесь не останусь, – твердо заявила она.

Муж и жена смотрели на нее с немым вопросом.

– Меня похитили и привезли сюда против моей воли. Родителей тоже похитили. И убили. – Сказать это вслух – все равно что получить удар под дых. – Нам надо лишь уйти из Дома и сообщить в полицию. И все закончится.

– Отец нас накажет, – возразила Ревекка.

Джоан не стала давить. Этим людям здесь плохо, они уже приучились нарушать запреты и сочувствовали ей. Осталось подтолкнуть их в нужном направлении. Каком именно – еще предстояло придумать. Надо подготовить план побега. В последний раз она была в Доме пять лет назад – в памяти зияли пробелы, – да и не знала еще о многих сторонах жизни в Доме. Без помощи Марка и Ревекки никак не обойтись.

– Что вам приказали со мной делать?

Супруги переглянулись.

– Относиться к тебе как к члену семьи, – наконец произнес Марк. – Отец думает, что, если ты почувствуешь себя здесь дома, тебе будет проще привыкнуть. Поэтому нас поселили в твоих старых покоях.

Джоан понимала, что Отец ничего подобного не думает. Ее заперли в старой квартире с фальшивой семьей по той же причине, по какой он напоказ явился в компании Кары – хотел больнее уязвить.

– И как долго я должна с вами оставаться?

– Нам не сказали, – пожала плечами Ревекка.

– Ну вот я пришла в себя – что дальше?

– Мы должны с тобой помолиться, почитать свитки, сводить тебя в Часовню, – ответил Марк.

– В Часовню? В наручниках? – Джоан вспомнила унизительный намордник, который напялил ей на лицо Авессалом.

– Нет, – покачал головой Марк. – Нам сказали, что зелье, которое тебе дали, сделает тебя покладистой и ты не будешь думать о побеге. – Он позволил себе улыбнуться. – Мы испытали его действие на себе.

Как хорошо, что наркотик не сработал!

Неплохо бы воспользоваться этим к своей выгоде.

– Ты будешь помогать мне готовить, – подхватила Ревекка. – Отец желает, чтобы ты помогала мне на Кухне.

– Так ты работаешь на Кухне? – В голове Джоан начал созревать план.

– Я люблю готовить, – с гордостью заявила Ревекка.

Джоан улыбнулась:

– Я тоже.

Наступило неловкое молчание. Джоан боялась подстегивать события и торопить новых союзников, а Ревекка явно не верила ей до конца, тревожась, что «дочь» выдаст тайну грибов, растущих в шкафу.