Книга Увлечение герцога, страница 8 – Барбара Картленд

Майкл улыбнулся ей.

– Я уверен, что вы правы, поэтому хочу встретиться с ним сразу же, как только он приедет.

– Увы, мы ничего не знаем о нем, – сказала женщина.

– Но я надеюсь, что, когда он придет к вам и, не исключено, поселится здесь, – продолжал Майкл, – вы поможете ему и скажете, что в Грейнджмур-холле его ждут неприятности. В конце концов, насколько мне известно, он никогда не бывал там, да и я, навещая его, гостил в Вустершире.

– То же самое слышала и я, – подтвердила женщина.

Опустившись в кресло напротив Майкла, она продолжила:

– Старый герцог оставил его отца без гроша, и только потому, что тот женился на девушке, которую любил. Это было очень дурно со стороны его светлости, подумала я, когда мне впервые рассказали об этом.

– И когда же это было? – полюбопытствовал Майкл.

– А, много лет тому – мы с мужем приехали сюда сразу после нашей свадьбы. Я была кухаркой, а он – дворецким. У него были два лакея в подчинении, да и у меня на кухне не было недостатка в помощниках.

– Рад слышать. И что же случилось потом?

– Ну, сначала мы устраивали приемы для лорда Джеймса и лорда Генри.

Она коротко рассмеялась.

– Уж они-то веселились от души, когда с ними не было жен.

Старик предостерегающе кашлянул.

– Послушай, ма, следи за своим языком.

– Это все было очень давно, – возразила та. – Но потом, когда они стали старше и мы состарились вместе с ними, приемов больше не было, а у нас отняли всех помощников.

– Должно быть, ваша жизнь изрядно осложнилась.

– Так и есть, сэр, но мы решили остаться. Мы по-прежнему без задержки получали жалованье, а уходить куда-либо, когда мы превратились в стариков, не было никакого смысла.

– Верно, – поддержал ее старик.

– Вы говорили, что в Грейнджмур-холле происходят какие-то непонятные вещи, – пустил пробный шар Майкл.

– Мы узнаём об этом только с чужих слов, когда сюда приезжают слуги, – ответила женщина. – Большинство из тех, кого мы знали, рассчитались, но там еще остались несколько человек, и уж им-то есть что порассказать!

– Так все-таки, что там происходит? – настойчиво продолжал расспросы Майкл. – И почему это должно стать потрясением для моего друга Майкла Мура?

Женщина оглянулась, словно проверяя, не подслушивают ли их, и только потом ответила:

– Это все мистер Сирил! Он останавливался здесь, когда хотел, но от него вечно были одни только неприятности.

– Довольно, ма!

– Но это святая правда.

– Послушайте, – вмешался в их перебранку Майкл, – все, что вы мне расскажете, останется между нами, я вас не выдам. Я всего лишь хочу помочь своему другу Майклу.

– Можете передать ему, когда увидите, – сказала женщина, – как сделаю и я сама, что он должен быть осторожен, когда поедет в Грейнджмур.

– Непременно передам.

– Весь минувший год, перед смертью, его светлость пролежал в коме, как мне говорили. Но мистер Сирил поселился там, еще когда старый герцог был жив.

– А кто такой этот мистер Сирил? Родственник? – осведомился Майкл.

– Какой-то кузен, сдается мне. Насколько я слыхала, он прибыл в Грейнджмур, чтобы приободрить его светлость, так он говорил, во всяком случае, а потом втерся к нему в доверие. А как только его светлость слег, остановить его было уже некому.

– Все, ма, хватит. Ты и так уже много чего наговорила. Быть может, джентльмен соблаговолит выпить чашечку чаю и съесть кусочек твоего бисквитного торта.

Но Майкл уже встал.

– Вы очень добры, но, пожалуй, я лучше съезжу в Тилбери и узнаю, нет ли известий о прибытии майора Майкла Мура на одном из лайнеров Восточно-Островной пароходной компании.

– Верно, он наверняка приплывет на одном из них, – согласился старик.

Майкл немного помолчал.

– Полагаю, вам не известны имена поверенных его светлости? В газетах писали, что они ищут майора Майкла.

– Да, это правда, и они же каждый месяц платят нам жалованье. Где-то у меня был их адрес.

С этими словами он вышел из комнаты.

Когда старый дворецкий ушел, жена его поднялась и подошла к Майклу поближе.

– Передайте своему другу, – сказала она, – чтобы он следил за тем, что делает и говорит. В Холле творятся странные вещи, и мне рассказывали, что там живут такие люди мистера Сирила, которым при жизни его светлости и порог его дома переступить бы не позволили.

– Непременно передам, – пообещал ей Майкл. – Позвольте поблагодарить вас, и я уверен, что майор будет чрезвычайно признателен вам за то, что вы помогаете ему и заботитесь о нем после того, как он столько лет провел за границей.

– Бедный молодой человек, ему пришлось уехать из отчего дома совсем так же, как его отцу. Стыд и позор, как обошлись с лордом Чарльзом, вот как я это называю.

– Я тоже всегда придерживался такого мнения, – согласился Майкл.

В комнату вернулся старый слуга, держа в руке клочок бумаги.

– Вот адрес поверенных, сэр. Быть может, они сумеют помочь вам лучше нас.

– Вы оба очень мне помогли, – ответил Майкл, – и я признателен вам. Уверен, что майор захочет отблагодарить вас, когда вернется.

– Передайте ему, – попросила женщина, – что мы содержим для него дом в чистоте и порядке. Теперь, когда мы знаем, что он вернется домой, особняк будет выглядеть так же, как в те времена, когда мы впервые пришли сюда.

– Я не сомневаюсь, что сделаете все, что от вас зависит, – сказал Майкл. – А теперь, пожалуйста, скажите мне, как вас зовут.

– Ох, я должен был представиться, сэр, когда вы пришли. Меня зовут Тернер, и передайте майору, что мы еще сможем послужить ему несколько лет.

Он пожал руки им обоим, и Тернер распахнул перед ним дверь черного хода.

Поднимаясь по каменным ступенькам, Майкл помахал рукой миссис Тернер, которая стояла у окна.

По дороге он обдумывал свои дальнейшие шаги.

В одном можно было быть уверенным: в Грейнджмур-холле и впрямь творилось нечто непонятное, как сказали Тернеры. Причем в голосах их явно сквозили нотки страха, когда они рассказывали об этом.

Участие в Большой игре научило Майкла проницательности в отношении всех, с кем сводила его судьба.

По манере разговора Майкл понимал, какие чувства обуревают его собеседника, даже если тот не выражал их словами.

Он отдавал себе отчет, что миссис Тернер разговорилась с ним потому, что более не могла сдерживаться, а сам Тернер испугался того, что она ему наговорила, будучи уверенным, что, если она не замолчит, их ждут большие неприятности.