Онлайн книга «Ночь открытых дверей»
|
– Ой, ну когда я тебе врала? – начала злиться Леночка. – Постоянно, – усмехнулся Кармашкин. – А ты проверь, – с вызовом посоветовала Семенова. – Все равно ты ничего не теряешь! – И что я для этого должен сделать? – Ну, не знаю, – томно повела плечиком Леночка. – Делай все, что делал раньше… – Все? – ахнул Кармашкин. Да ни за какие журналы мира он не согласится заново пережить этот ад! – Встречай меня, провожай, дари цветы… – мечтательно начала перечислять Семенова. – Кстати, держи портфель! – И она с легкостью перекинула Генке свою тяжеленную сумку. – А сегодня я жду тебя в гости. Принеси тортик. – Она быстро глянула на Кармашкина и скороговоркой добавила: – И я тебе все расскажу. – А без тортика нельзя? У меня сейчас денег нет. – Какое же свидание без тортика? – искренне возмутилась Семенова. – Займи у кого-нибудь. В конце концов, Кармашкин, ты меня любишь или нет? Генка чудом сдержал готовое сорваться с его губ слово «Нет», но вовремя остановился. А если она и правда знает, где журнал? Потерпеть-то нужно всего ничего. Один вечер. А там и каникулы скоро, он вообще уедет из города. – Люблю-люблю, – буркнул Кармашкин, ковыряя ногтем краску на перилах, одновременно с этим скрещивая за спиной пальцы. С крестиком и обман не обман. А как только все станет на свои места, он сразу с Семеновой объяснится. Скажет, что любит другую. Она поймет. С видом обреченного на казнь он передал Леночке ее тяжелый портфель. – Во сколько приходить? – К четырем. Успеешь? – Леночка сияла. Генка вздохнул. Он бы с удовольствием не успел, но другого выхода у него не было. Идти не хотелось. Догадывался он, чем все это может закончиться. Скорее всего Семенова ничего не знает, просто строит из себя роковую женщину. В итоге ему придется тратиться на торт, цветы и кино, а никакого журнала не будет. Где бы ему взять денег? Все, что отец дал в начале месяца, он уже израсходовал – струны нужно было новые купить и вообще… И тут он вспомнил про гитару. Вот балда, он опять ее забыл! В кабинете русского. Генка пошел обратно. Выбираясь из подвала на лестницу, он споткнулся о высокий порожек и упал. Черт возьми! Что ж такое-то! Падение опять настроило его на грустный лад. Вставать не хотелось. Взять бы сейчас да помереть. Сколько можно носиться? Бегаешь, бегаешь, а все равно оказываешься на полу. – Гони деньги! – Раздалось у него над головой. Кармашкин сжался, готовый в очередной раз получить по шее, но обращались явно не к нему. – Ты сначала работу покажи. Говорившие стояли прямо над ним. – Лежит в надежном месте. Деньги давай. – Это надо еще проверить, насколько твое место надежное! – Надежней не придумаешь. Мимо ходить будешь, не заметишь. – Кто не заметит? У меня глаз-алмаз. – Ха, алмаз у него! Там тайник, никто о нем не знает. Палочку отодвинуть, и все. – Без вас как-нибудь разберемся. Мелюзга, а туда же, учит. Что-то много умных собралось. Семенова ваша тоже все с советами лезет. Страх потеряли. Мои слова под сомнения брать! Я сказал, что отдам, значит, отдам. – Работа сделана, ты деньги плати, и давай расходиться. – Вот тебе твои деньги. – Это чё? – Ослеп, что ли? – Это ты ослеп! Глаза разуй! Один голос был знакомым. Так басить мог только Прохоров. А вот второй… Вытянув шею, Генка выглянул из-под лестницы. Второй стоял спиной. Высокий, светлые волосы, коротко подстрижен. Кто же это? – Мы за сколько договаривались? – возмущался Димка. – А это что? – Ой, ну ладно, не плачь! – Его собеседник шевельнул локтями, что-то доставая из кармана. – Мало, – покачал головой Прохоров. – Были некоторые сложности. Да и новые желающие появились. – Видел я твои сложности! – воскликнул высокий, и Генка узнал его. Это был Арти Клюквин, новый кавалер Вороновой. Странный это был тип. Глаза бесцветные, ресницы белесые, нос и щеки в бесконечных веснушках. Бр-р-р. Будь Генка девчонкой, ни за что не стал бы с таким общаться. – Дубина! – бушевал Клюквин. – Не мог все тихо сделать! – Тише не придумаешь, – хмыкнул Димка, и от этой усмешки у Кармашкина в голове что-то больно застучало. – Добавляй еще пятьсот. А то конкурирующей фирме отдам. – Сколько? Ничего себе, какие суммы пошли! От удивления Генка чуть не присвистнул. Это что же такое ухитрился сделать Прохоров, что Клюквин готов ему столько бабок отвалить? – Пятьсот, и не торгуйся. Тебе же дороже выйдет. – Я тебе дам дороже! Бизнесмен недобитый! Вот пойду к Аделаиде и скажу, кто все это затеял… – Побежал один такой… – фыркнул Димка и повернулся уходить. Самое время было покинуть наблюдательный пункт, пока его не заметили. Генка уже отползал в сторону, когда над своей головой услышал грозное: – А ну, стой! Кричал Прохоров. Кому он это кричал, сомневаться не приходилось. Кармашкину! Кому же еще? Не оглядываясь, Генка вскочил и бросился обратно в раздевалку. Пока кубарем летел по ступеням, у него случилось маленькое потемнение в глазах. Ему показалось, что сейчас ночь и что бегущий за ним человек собирается стукнуть его по голове. Болезненно запульсировала шишка на затылке. Кармашкин тряхнул головой и ураганом ворвался в женскую раздевалку. Мгновение девчонки смотрели на него с ужасом. А потом началось невероятное. Поднялся такой ор, что, наверное, крыша на школе подпрыгнула. В него полетели юбки и кофты, кто-то пытался спрятаться в шкафчиках, кто-то прикрывался портфелем. Генку все эти девчачьи треволнения не касались. Сквозь мельтешащие перед ним тела он пробивался к заветной цели – маленькой двери в каморку уборщицы. Она почему-то находилась именно в женской раздевалке. И это была единственная дверь, запирающаяся на замок изнутри. Рывок. Хлопок. Защелка. Снаружи еще гремел ад. Шарахнула дверь. Видимо, следом за ним в комнату вбежал Прохоров, и уже его девчонки встретили во всеоружии. Грохнула лавка, что-то зазвенело по полу. Кармашкин втянул голову в плечи, представляя, что там сейчас может твориться. Если Димка вовремя не уберется, завтра его лицо будет сиять всеми цветами радуги. – Извращенец! – раздался грозный крик, следом хлопнула дверь, и стало заметно тише. Кармашкин протер вспотевший лоб. А почему, собственно говоря, они с Димкой устроили бег с препятствиями? Генка ведь даже не понял, что произошло. Прохоров говорил с Клюквиным о каких-то своих денежных делах. Ну и что? Зачем Димка кинулся в погоню? |