Книга Господин Зима, страница 20 – Терри Пратчетт

Раздался щелчок, и замок открылся. Вся фиглёвская братия приготовилась почтительно наблюдать.

Явор Заядло полистал шуршащие страницы и широко ухмыльнулся:

— Ах, она тута шкрябит: «Фигли опять объявились. Как мне их не хватало!»

— Видать, она по нам оченно соскучилась, — сказал Билли Мордаст. — Дай-ка позырить, пжалста…

«Фигли опять объявились. Только их мне не хватало!» — прочёл гоннагл.

— А-а, — протянул Билли.

Он был родом из клана Долгого озера и пришёл в клан Мелового холма вместе с Джинни. Фигли Долгого озера, в отличие от клана Холма, были на «ты» с грамотой, а Билли, как гоннаглу, пришлось особенно хорошо овладеть чтением и письмом.

Фигли же Мелового холма были больше на «ты» с выпивкой, грабежом и мордобоем, и Явор Заядло славился владением всеми тремя этими искусствами, но ему пришлось научиться читать и писать, потому что этого хотела Джинни. Билли давно заметил, что в обращении с буквами Большому Человеку клана свойственна не столько точность, сколько надежда на лучшее. Напоровшись на предложение подлиннее, Явор Заядло норовил разобрать несколько слов, а потом с наскоку домыслить остальное.

— Искушство читания ведь в том, чтобы скумексать, что слова хотят тебе сказануть, верно? — сказал Явор.

— Мож, оно и так, — вмешался Громазд Йан. — Токо есть ли среди тех словей что-нить разлюбезное про того мешковастого верзунчика из замка?

— Экий ты романтышный, — усмехнулся Явор Заядло. — Нае, нету тута такого. Они таперь свои письмы мал-мал шифрить стали. Экая-какая помеха читанию: буковы и так-то разбечься норовят, а тут их ещё перемешкали почёмздря.

— Ах, эт’ для нас всех добром не обвернётся, ежли мал-мал громазда карга мечтовывает о парях заместо того, чтоб карговству учиться, — сказал Громазд Йан.

— Ах-ха, но, мож, паря-то в мужи идти не захотит, — сказал Чуть-не-в-уме Ангус.

— Когда-нить, мож, и захотит, — возразил Билли Мордаст. Его хобби было наблюдение за людьми. — Почти все верзунские мущщины в мужи идут.

— Взаправду? — не поверил Фигль.

— Ах-ха.

— Что, по добровой воле?

— Ах-ха, многие хотят жениться, — сказал Билли.

— Чтоб прощевай тыркс, пойло жракс и морда драке?

— Эй, я ж по-прежневому тыркс, пойло жракс и морда драке! — крикнул Явор.

— Ах-ха, Явор, токо мы видели, как опосля тебе почёмздря Объясняваться приходится, — возразил Туп Вулли.

Фигли дружно закивали. Искусство Объясняться они считали чем-то вроде чёрной магии. Уж слишком сложно бывает Объяснить…

— Ну, вот мы возвертаемся с тырксов, жраксов и драксов, а Джинни на тебя эдак зыркс — и губы поджамкивает, — продолжал Вулли.

Остальные Фигли в ужасе взвыли:

— О-о-о-о, токо не поджамканье губей, токо не оно!

— А потом ишшо и руксы на груди скрещает, — не унимался Вулли, увлечённо дрожа со страху от собственных слов.

— О-о-о-о-о, ой-ёи-ёи, руксы на груди! — Фигли принялись рвать на себе волосы.

— Ия уж не грю, как она носком ноги притопсывает…

— А-аргх! Нет! Притопсы! — Некоторые стали биться головой о деревья.

— Так-то оно так, — вмешался Явор Заядло, — но вы ни бум-бум, что у нас, мужьёв, на всё это свои таинствия имеются.

Фигли озадаченно переглянулись. В наступившей тишине раздался треск — это повалилось на землю небольшое деревце.

— Мы про такенное в жисть не слыхали, — выразил общее недоумение Громазд Иан.

— Ишшо б вы слыхали! Хто б вам сказанул-то? Вы неженатиксы! Вы ни бум-бум, как оно всё по-е-тиш-но у-рав-но-ве-шен-но. Ну-кось, ступайте сюдыть, я вам на ухи шепну.

Тщательно оглядевшись по сторонам — не слышит ли его кто-нибудь, кроме пятисот Фиглей, — Явор Заядло продолжал:

— Ну дыкс от… Попервой ты тыркс, пойло жракс и морда драке, ах-ха? А опосля возвертаешься, знатна, в кургане, и там тебя ждут притопсы…

— О-о-о-о-о!

— И руксы на груди…

— А-а-а-аргх!

— И, ясно дело, поджамканье губей. И от тогдыть… А ну кыкс, позатыкните свои вопиллы, чучудры нервические, пока я ваши балды одну об другу не настучал!

Все Фигли утихли, но один продолжал рыдать:

— О-ой-ёи-ёи-ёи! О-хо-хо-хо! Поджамканье гу… — Он наконец умолк и смущённо огляделся.

— Туп Вулли, — произнёс Явор с ледяным спокойствием и безграничным терпением.

— Ась, Явор?

— Помнишь, я грил тебе, чтоб ты вдругорядь меня слухал?

— Ась, Явор?

— Дыкс эт’ был тот-сам рядь.

Туп Вулли виновато понурился:

— Звиняй, Явор.

— Ну лады. Тыке, о чем я грил? А, знатна, губы жамк, руксы вскресть, ноги топе… И от тогдыть…

— Тогдыть пора Объясняваться! — подхватил Туп Вулли.

— Верно! — резко оборвал его Явор Заядло. — А хто-нить из вас, угрязков, готовски в таку себе минуту выдавать Объясненья?

Он пристально оглядел своих воинов. Воины в ужасе попятились.

— Когды кельда жамкает, крещит и притопсывает, — замогильным голосом продолжал Большой Человек, — когды её ясны глазья грят: «Ну-ну, позырим, как ты таперь Объяснишься…» Ну кыкс? Готовски вы?

Но Фигли рыдали и в ужасе жевали свои килты.

— Нае, Явор, — пролепетали они.

— Ах-ха! — воскликнул Явор Заядло. — Вы не готовски! Эт’ потому, что вы ни бум-бум в мужненстве!

— Я слыхал, как Джинни грила, что таких Объяснений, как ты, ни один Фигль не понавыдумает! — с восхищением проговорил Туп Вулли.

— Ах-ха, оченно мож быть, что оно так и есть. — Явор Заядло гордо выпятил грудь. — У нас, у Фи-глей, вековые традисии громаздущих Объясненьев имеются.

— Джинни грит, твои Объясненья бывают такие длиннявые и загогулистые, что к концу она уж и не упомнит, с чего они начинались, — добавил Туп Вулли.

— Ну, эт’ у меня к ним просто природновый дар, неча тут хвастать, — скромно отмахнулся Большой Человек.

— Но верзуны-то навряд ли с Объясненьями управляются, — вмешался Громазд Йан. — Они ж тупитлы.

— И всё-таки они женятся, — сказал Билли Мордаст.

— Ах-ха, и тот паря в замке уж больно на нашую малу громазду каргу пырится, — гнул своё Громазд Йан. — А папка-то его уже дряхлявый и квёлый, того гляди копытсы склеит. И тогда мальцу достатнутся такие бумазейки, где сказано, что холмья таперь его.

— Джинни боится, что, если у него будут эти бумажки, что холмы теперь его, — подхватил Билли, — он решит, что они ему принадлежат. А мы все знаем, чем это мож кончиться, верно?