Онлайн книга «Господин Зима»
|
Тиффани напряглась. Они осмелились донимать её своими тяжбами! В такой день. Но… она не против. В их тяжбах была вся её жизнь. — Госпожа Вероломна! — строгим голосом сказала Тиффани, протолкавшись к ней. — Не забывайте, у вас назначена встреча! Может, это были и не самые подходящие слова, но всё лучше, чем: «Вы же знаете, вам осталось жить не больше пяти минут!» Госпожа Вероломна обернулась, и на мгновение показалось, что она колеблется. — Ах да, — сказала она. — И правда. Мы лучше пойдём. И, на ходу обсуждая с господином Миггорном какой-то запутанный вопрос об упавшем дереве и чьём-то сарае, она позволила Тиффани медленно подвести её к могиле. Толпа шла за ними. — Что ж, по крайней мере, у вашей жизни будет счастливый конец, — шепнула Тиффани. Это, конечно, прозвучало глупо, и старая ведьма совершенно справедливо возразила ей: — Деточка, это наше дело заботиться о том, чтобы всё заканчивалось счастливо, день за днём. Но, видишь ли, для ведьмы ничего не кончается хорошо. Оно просто кончается. Ну, вот мы и пришли… Главное, не думай, велела себе Тиффани. Не думай о том, что ты спускаешься по самой настоящей приставной лестнице в самую настоящую могилу. Не думай о том, что помогаешь госпоже Вероломне слезть и устроиться на куче сухих листьев, которая с одного конца могилы выше и мягче. Не позволяй себе осознать, что ты тоже стоишь в могиле. Здесь, между земляных стен, тиканье жутких часов казалось ещё громче: тонк-тунк, тонк-тунк… — Да, думаю, мне тут будет очень удобно, — безмятежно проговорила госпожа Вероломна, немного потоптавшись на листьях. — Деточка, я ведь сказала тебе про книги, да? А ещё один свой подарок найдёшь у меня под креслом. Да, думаю, это то, что нужно. Ой, чуть не забыла… Тонк-тунк, тонк-тунк — много громче обычного выстукивали часы в могиле. Госпожа Вероломна привстала на цыпочки и крикнула наверх: — Господин Легчей! Ты задолжал две месячные ренты вдове Лэнгли! Ты понял меня? Господин Полноу, свинья принадлежит госпоже Поленте, и если ты не отдашь её, я восстану из могилы и приду выть под твоими окнами! Госпожа Многократ, семья Доггели имеет право прохода через Загогульное пастбище, сколько я себя помню, и ты должна… ты должна… Тон… к. На миг, на один долгий миг внезапное молчание часов накрыло поляну, будто раскат грома. Госпожа Вероломна медленно осела на груду листьев. Лишь спустя несколько жутких мгновений к Тиффани вернулась способность мыслить, и она крикнула столпившимся наверху людям: — Отойдите назад, все! Дайте ей воздуху! Люди попятились, а Тиффани опустилась на колени. В воздухе густо пахло влажной землёй. Хорошо ещё, госпожа Вероломна умерла с закрытыми глазами. Так бывает не всегда. Тиффани терпеть не могла, когда приходилось закрывать глаза мертвецам, ей казалось, будто этим она убивает их снова. — Госпожа Вероломна? — прошептала она. Это была первая проверка. Существует много способов понять, правда ли человек умер, и нужно испробовать их все: окликнуть, приподнять и отпустить руку, пощупать пульс, в том числе и на шее, приложить к губам зеркальце — не затуманится ли… Тиффани всегда боялась ошибиться, а в самый первый раз — её тогда вызвали к человеку, который после жуткого несчастного случая на лесопилке выглядел мертвее мёртвого, — она проделала всё без исключения, хотя ей пришлось для этого долго искать его голову. В доме госпожи Вероломны зеркал не водилось. Значит, придётся… …думать головой! Это же госпожа Вероломна! И она завела свои часы всего несколько минут назад! Тиффани улыбнулась. — Госпожа Вероломна! — тихонько сказала она над самым ухом старой ведьмы. — Я знаю, что вы здесь. И вот тогда-то скорбное, ужасное, невыносимое до мурашек по спине утро вдруг превратилось… в одно сплошное боффо. Госпожа Вероломна улыбнулась. — Они ушли? — осведомилась она. — Госпожа Вероломна! — с упрёком сказала Тиффани. — Ну нельзя же так! — Я остановила часы ногтем большого пальца! — с гордостью призналась старая ведьма. — Нельзя же было разочаровать людей, верно? Захватывающее представление, вот что им требовалось… — Госпожа Вероломна, — строго спросила Тиффани, — это ведь вы придумали историю про свои часы? — Конечно, я! Шикарно получилось, прямо шедевр устного народного творчества. Ведьма Вероломна и её железное сердце! Если повезёт, может, эта сказка даже станет мифом. Ведьму Вероломну будут помнить тысячи лет! Она закрыла глаза. — Я-то уж точно буду помнить вас, госпожа Вероломна, — сказала Тиффани. — Честное слово, ведь… Мир сделался тусклым и серым и продолжал тускнеть. И госпожа Вероломна вдруг совсем затихла. — Госпожа Вероломна! — окликнула Тиффани, легонько толкнув ведьму в бок. — Госпожа Вероломна! — ГОСПОЖА ЭВМЕНИДА ВЕРОЛОМНА, НЕ ЗАМУЖЕМ, СТО ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ ОТ РОДУ? Голос раздался в голове Тиффани, и попал он туда, похоже, минуя уши. Она уже слышала его прежде, а это, надо сказать, доводилось немногим. Обычно люди слышат Смерть только однажды. Госпожа Вероломна встала, не скрипнув ни единым суставом. Она выглядела вполне материальной и улыбалась. То, что осталось лежать на подстилке из сухих листьев, в этом мире казалось лишь тенью. Но рядом с ней стояла высокая фигура в чёрном. Смерть собственной персоной. Тиффани уже встречалась с ним, на его собственной территории по ту сторону Тёмной Двери, но даже если бы она видела его впервые, то не стала бы гадать, кто перед ней. Коса, длинный чёрный плащ с капюшоном и связка песочных часов у пояса достаточно прозрачно на это намекали. — Деточка, где твои манеры? — упрекнула госпожа Вероломна. — Доброе утро, — поздоровалась Тиффани. — ДОБРОЕ УТРО, ТИФФАНИ БОЛЕН ТРИНАДЦАТИ ЛЕТ, — отозвался Смерть своим не-голосом. — вижу, ты в добром ЗДРАВИИ. — Небольшой реверанс тоже был бы к месту, — заметила госпожа Вероломна. Реверанс перед Смертью? Матушка Болен такого бы не одобрила, подумала Тиффани. «Никогда не склоняйся перед тираном», — говорила бабушка. — ЧТО Ж, ЭВМЕНИДА ВЕРОЛОМНА, НАКОНЕЦ-ТО НАСТАЛО время нам прогуляться. — Смерть мягко взял старушку под руку. — Эй, погодите-ка! — крикнула Тиффани. — Но ведь госпоже Вероломне сто тринадцать лет, не сто одиннадцать! — Э-э… я немного прибавила себе лет, из карьерных соображений, — призналась госпожа Вероломна. — Сто одиннадцать звучит так… ребячески. — И, словно в попытке скрыть своё потустороннее смущение, она сунула руку в карман и достала дух сандвича. — Ага, получилось! Я знала! Ой, а где же горчица? |