Книга Серебряные Копья, страница 73 – Валерий Козачук

— Эт-то верно, — живо поддержала Мадлен. — Только не клинок, Антуан, снова беды наделает.

— Я щенков тогда спас! — возмутился мальчишка.

— Поболтай ещё у меня! А кому откупаться пришлось?

— Зато живы щенята, не утопили.

— А теперь не знаем куда девать, — вздохнула хозяйка. — Хоть бы раздавать кутят начал, давно пора.

— Ма-а, ещё самую чуточку…

Смуглый вихрастый подросток понимающе усмехнулся и как мог осторожно передал сыну хозяйки метательное копьецо, в самый раз для ребёнка, кстати, сколько уже ему? Года на полтора младше Шарля, совсем ещё мелочь.

— И учти, Ксавье, — обратилась к сыну Мадлен, — скажешь хоть пословечка, сразу выставлю в коридор. Без копья, довольно с тебя игрушек! Дошло?

— Ма-а… — заныл было Ксавье.

— Слышал, что я тебе говорю?

Ксавье молча кивнул.

— Сбил меня с мысли, паршивец.

— А кто выследил? — подал голос мальчишка, но тут же испуганно съёжился.

— Мой Ксавье ненароком подслушал, как волшебница говорила с э т и м, — Мадлен кивком указала на Жана, — будто с равным, храни Создательница! В жизни всякое конечно бывает, — трактирщица словно размышляла вслух, — от ватажников её щенок уберёг, может вместе росли… Но я ещё тогда заподозрила неладное и велела Ксавье послеживать.

— Ты мне пудинг малиновый обещала, сколько скушать смогу! И… и…

— И хорошую порку! — звонкий основательный подзатыльник привёл мальчишку к молчанию.

— Этак и прибить можно, — еле слышно буркнул Ксавье, — как того телёнка…

— Только не тебя, — усмехнулась Мадлен, — дело проверенное.

— Этих прямо к господину барону? — осмелился спросить конюх.

— Сперва сами обыщем. Заодно разберёмся с фальшивыми денежками.

— Фальшивыми? — неуверенно протянул конюх.

— Поговори у меня! А какие ещё у самозванок бывают? Ведь я, глупая, даже на зуб не попробовала! А сова верно серебряная… Что вы до сих пор толпитесь у двери, самозванка она и есть самозванка! Настоящая бы с вами да-авно разделалась, — трактирщица словно убеждала себя, — а меня грешную обратила бы в пепел. Ну-ка, отдавай свою никчемную побрякушку, может, хватит веса уплатить за ночлег!

Конюх без особой охоты обнажил меч, маленький Ксавье поднял своё копьецо, и хозяйка двинулась к оцепеневшей девочке.

Даниэль шагнула навстречу, — хоть подталкивать не пришлось! — и бросила несколько гремящих полупонятных слов, от которых Жан почувствовал себя маленьким и незначительным, ох уж эти колдовские штучки!

— Знаешь, что с вами сейчас случиться? — кое-как выдавила трактирщица.

Даниэль откинула волосы, сняла цепочку, и серебряная сова мирно улеглась на ладони. На какие-то мгновения — или ему показалось, Жан тряхнул головой — серебряную сову окутало зеленоватое облачко.

— Ты… это… — Мадлен приостановилась.

— Ты просишь о предсказании? — ровно вопросила волшебница.

Дородная трактирщица отшатнулась.

— А ты? — Даниэль повернулась к конюху.

— П-позже, высокочтимая. Вашу Ласточку обиходили, ни в чём отказа не знает.

— Не сомневаюсь. Может быть ты, маленький доносчик? — предсказательница шагнула к Ксавье.

Ребёнок было заколебался, приоткрыл рот, но матушка оттащила шалопая за шиворот.

— Слуги Создательницы! — отчеканила Даниэль.

Конюх громко икнул и сломался в поклоне.

Девочка не спеша достала небольшой, расшитый жемчугом кошелёк.

— Плащ! — звеняще приказала волшебница — И смотрите, чтобы без дыр, сами себя накажете! Не теснитесь вы у порога, слуг я обычно не трогаю.

— Высокочтимая? — конюх сбросил с себя рубашку.

— Ла-адно, ладно сойдет. Она хоть штопанная?

— Вчера сам зашивал, как рассорился, ну неважно с кем…

— Помирились вроде уже, что ты на меня наговариваешь! — недовольно пробасила хозяйка.

На видавшую виды рубашку посыпались золотые и серебряные монеты.

— Шесть золотых реалов и ещё восемнадцать серебряных. Считай восемь ливров, — гордо объявила девчонка. — А ты, мелкий, куда суёшься, денежек захотел? — Даниэль ухватила Ксавье за шиворот.

— В-в-вы…

— Не слышу.

— Высокочтимая, — наконец выговорил ребёнок.

— Это тебе за то, что подслушивал! — предсказательница отвесила оглушительную оплеуху.

Мадлен было двинулась к девочке, но конюх придержал её за плечо.

— А вот это за малиновый пудинг! — Даниэль дополнила пощёчину подзатыльником. — Слишком рано ты всему научился!

Ксавье молча глотал слёзы, с надеждой поглядывал на мать, но протестовать вслух не осмеливался, с благородными спорить себе дороже.

— Получайте обратно своего обормота, — Даниэль слегка подтолкнула Ксавье. — Брысь под юбку матери, пока я ещё добрая. Порки ты не заслуживаешь! — бросила вдогонку девчонка.

Всхлипывающий Ксавье скрылся за широкой спиной матери, вот стыд-то будет, хоть из дома не выходи. Благородная она там или нет, всё равно всего лишь девчонка.

Раскрасневшаяся Даниэль — отвела душу, хвала Создательнице! — жестом подозвала конюха:

— Твоя рубашка — тебе и делить. Половину денег раздашь челяди.

— А другую?

— Думаю понятно кому, эта своего не упустит. Ты слышала, Мадлен?

Трактирщица неохотно кивнула.

— Чтоб вы знали, вам достанется четыре ливра, если считать в серебре, — обратилась девчонка к челяди. — А то мало ли, вдруг Мадлен обсчитается. А теперь — вон! Из трактира я имею в виду. Переночевать можно и на сеновале.

Слуг словно вымело порывом ветра.

— Подавальщицам можно остаться? — решилась спросить трактирщица.

— Если вам овечки нужны. Настоящие, с шерстью и рожками. Ме-е-е… Я сегодня за себя не ручаюсь.

— Простите, высокочтимая, но что будет с моей племянницей? — Мадлен склонилась в церемонном поклоне. — И с почтенным господином гонцом.

— Перережем им глотки, неужели не ясно, и отправимся досыпать, — вредная девчонка показала язык.

Мадлен отвесила глубокий поклон и покинула комнату.

Девочка прижалась к плечу Жана, ещё немного и разревётся, почище Ксавье.

— Не плачь, маленький, как разделим, получишь целый реал. Госпожа волшебница расщедрилась, — послышалось в коридоре.

Даниэль выразительно постучала себя по лбу. Жан согласно кивнул.

— Что дальше? — устало спросил подросток.