Онлайн книга «Другая женщина»
|
– Я не очень понимаю: мы, вообще говоря, зачем встретились? – Не сомневайтесь, мы встретились для дела, о котором говорили. И это не пустая болтовня, уверяю вас. Но, вы не поверите, с тех пор как я увидел вас впервые, я о вас только и думаю. – Значит, выставка – это все-таки предлог, чтобы заманить меня сюда. – Нет, нет, клянусь вам! Но мне очень хочется вас обнять, – он снова прижал ее к себе. – Семен, – сказала она, не вырываясь. – Послушайте меня внимательно. Я не из тех женщин, которые идут на поводу у своего тела. Я могу пойти на поводу только у своих чувств, – она легонько похлопала себя по груди, определяя местонахождение чувств. – Если я встречаю мужчину ответственного, делового, твердого и упорного – вполне могу заинтересоваться им. Вы пока никак себя не проявили, и мои чувства молчат. Давайте делать дело, а там посмотрим, каковы ваши шансы. Он еще раз сильно прижал ее к себе и отпустил. – Я восхищен вами. Поговорите со своим художником, и начнем действовать. – Хорошо, я поговорю, только не знаю… – Я напугал вас? – Нет. Просто боюсь, что Аркадий не согласится на такую… салонную выставку. – А вы его убедите, у вас получится. В конце концов, с чего-то надо начинать, ибо из малого строится великое. Сначала салон, потом Русский музей, Эрмитаж, Третьяковка, Лувр. – Замечательно! – засмеялась Ирина. – Впереди Лувр… Она ехала по пустынному Приморскому шоссе, некоторое время переживая только что возникшую и вполне банальную ситуацию. «Ах ты, хитрец, ах, кобелина эдакая, – думала она. – Устроил романтическое свидание. Но не на ту напал. Ты для меня все сделаешь, как надо, а я еще тебя продинамлю, богатенький Буратино». Потом она успокоилась и плавно, с небольшой скоростью покатила домой. Аккуратные светло-серые сумерки легкой стенкой выстраивались вдоль дороги, и на ее спокойном фоне яркими красками вырисовывалось совсем недавнее Иринино прошлое, которое ей так нравилось, но на воспоминания обычно не хватало времени. По ассоциации с только что увиденным дворцом она вспомнила, как в первый раз после побега из деревни вошла на порог Аркашиной квартиры и в ужасе остановилась: комната метров двенадцать, не больше, смежная с кухней, казалась разгромленной бандитским налетом. – Здесь были воры, – прошептала она. – Нет, – смущенно улыбнулся Аркадий. – Это я так живу. Тогда-то впервые мелькнула в ее голове короткая мысль: ну я и влипла! Впрочем, мелькнула радостно, по-детски озорно. Она мигом помыла руки, разобрала со стола на кухне все невообразимое разнообразие пристроившихся там предметов, обтерла столешницу и табуретки какой-то ветошью и поставила чайник, брезгливо заглянув в его ржавое нутро и постаравшись забыть эту картину, как страшный сон. – Давай пить чай, булочки остались. Они сидели напротив друг друга и любовались друг другом, стараясь не смотреть по сторонам. – Почему такая маленькая квартира? – спросила Ирина. – Таких вроде никогда не строили. – Думаю, это перепланировка. Сами прежние жильцы постарались. Может, две квартиры разделили. – Откуда у тебя это, с позволения сказать, жилище? – При разводе с женой выменял. Ей приличная досталась, а мне повезло с этой. Все-таки лучше, чем коммуналка. – Когда ты развелся? – Это было так давно и так малоинтересно, что вспоминать не хочется. – А дети? Дети у тебя есть? – Нет. Забавно задавать такие вопросы, когда все уже свершилось и нет пути назад. Это совершенно несерьезно. Но есть и серьезные вопросы, можно сказать – актуальные. Например: – У тебя ведь, наверно, есть женщина? – Без женщин жить нельзя на свете, нет! – пропел Аркадий. – И как же теперь быть? – Женщины и женщина – не одно и то же. Никакой постоянной возлюбленной у меня нет. Только ты. – А как насчет выпивки? – Выпить – это хорошо. Уважаю. – Ты пьющий? – Иногда. – Иногда или часто? – Иногда часто. «Влипла», – опять весело подумала Ирина. – Надо срочно покупать квартиру и приступать к популяризации великого художника, – меняя тему, сказал Аркадий. – Ах ты, мой великий художник! К сожалению, великие все такие: разум поглощается талантом. Поэтому послушай меня, простую, бездарную и потому разумную женщину. – Ириша, может, не стоит? – уныло спросил Аркадий. – Стоит, Аркаша, стоит. Давить на тебя я не могу и не хочу, но высказаться должна. Может быть, ты вернешься на землю и прислушаешься? – Ну давай, разумная моя. – Аркаша, дорогой, эти деньги, – она повела головой в сторону рюкзака на полу, – ты должен сам спрятать, куда – не знаю и знать не хочу. Спрятать и забыть о них на некоторое время, ну, скажем, на год. – Ничего себе! Выходит, зря старался? – Наверно, не зря, если считать, что ты поступил правильно. Однако дело сделано. А теперь представь себе, что эти деньги все-таки ищут. – Никто их не ищет. – Скорее всего. Но точно знать мы не можем. Поэтому не должны они нигде мелькать, не должен ты внезапно разбогатеть. – А может, я нашел себе богатую женщину. – Это легко проверяется. А ты ведь не очень хорошо знаешь своего потерпевшего. Вдруг он всю страну поставит с ног на голову в поисках своих по́том и кровью нажитых копеек? Тем более что это вовсе не копейки. Поэтому нам надо пока жить тихой, скромной жизнью. – То есть нищей жизнью? – Почему нищей? Ты же работаешь. Или уволился? – Нет, я взял три дня за свой счет. – Вот видишь. Пойдешь на работу. Я тоже буду работать. – Ты хочешь устроиться в библиотеку? – Нет! – воскликнула Ирина. Нет, нет! Она больше не хотела тишины библиотечного зала, придуманных кем-то историй и молчаливых людских теней у стеллажей – этих жалких пожилых интеллигентов, основных посетителей библиотек, у которых нет живых собственных событий и радостей и потому они пользуются чужими, вымышленными. В душе Ирины бурлила жизнь, не только будущая, но и настоящая, в которую она так неразумно и так чудесно влипла. – Нет, в библиотеку не хочу. У меня другие планы, но это пока секрет. – Надеюсь, ничего непристойного? – Ох, Аркаша, что ты несешь?! Лучше скажи, ты согласен со мной? – Нет, совершенно не согласен. Как мы будем жить здесь вдвоем? Ты еще на этом диванчике не спала, потому такая смелая. |