Онлайн книга «Фалько»
|
– Генералиссимус и его брат Николас дергают за ниточки, – завершил адмирал. – И в детали не вникают. Так что, сгинь-пропади. Не хочу, чтобы ты попал под горячую руку. – А что там с Евой Ренхель? Тройное попыхиванье трубкой – и долгое молчание. – Теперь этой барышней занимаются другие, – наконец ответил адмирал, не глядя на Фалько. – И ты держись подальше. – Что вы хотите этим сказать? Здоровым глазом адмирал мрачно уставился на него: – Хочу сказать, что теперь она не имеет к тебе отношения… Если вообще когда-нибудь имела. Фалько стукнул костяшками по краю стола. – Ну, разумеется, имела! Мы пережили вместе много опасностей, спаслись чудом… Эта женщина надежна в высшей степени, ей можно доверять… На моих глазах она казнила предателя и там, на берегу, вела себя очень достойно. Вместо того чтобы нестись сломя голову в шлюпку, она отстреливалась, прикрывая наш отход. – Ты с ней спал? Взгляд адмирала был лишен всякого выражения. Фалько откинулся на спинку стула. – При всем моем уважении, господин адмирал, это вас не касается. – Как сказать… – То есть? Адмирал продолжал рассматривать его с каким-то странным любопытством. – Забудь ее, – сказал он чуть погодя. – Я ведь тебе сказал – теперь это дело других людей… Ее товарищей и совсем даже не товарищей. Фалько замер с открытым ртом. Что-то стряслось, сообразил он. Что-то такое, о чем этот хитровывернутый старик не хочет говорить мне. Что-то такое, о чем ему известно, а мне – нет. – Не понимаю. – И нечего тебе понимать. Проваливай. Фалько, преодолевая головную боль, пытался осмыслить сказанное. Сделать какие-то ясные выводы. – Господин адмирал… Но тот властно указал на дверь черенком трубки: – Сказано ведь – убирайся. Сгинь. Дом, где размещалась Женская секция «Фаланги», стоял в проезде Энкарнасьон. Балконы с железными перилами – с одного свисал желто-красный флаг, – облезлый каменный фасад, широкий темный подъезд, откуда навстречу Фалько вышел однорукий вахтер. – Могу я видеть сеньориту Ренхель? – сказал Фалько, показав свои документы. Однорукий, подозрительно поглядев на него, взял удостоверение и принялся тщательно изучать. Потом молча скрылся в застекленной будочке. Через минуту вернулся и сказал: – Сейчас к вам спустятся. Фалько в ожидании стоял у подножия лестницы с выщербленными ступенями. Откуда-то доносился густой запах казенной кухни – вареной картошки, невымоченной соленой трески. Аппетита не вызывает, подумал Фалько. – Сеньорита Ренхель ушла, – прозвучал женский голос. Она медленно спускалась по лестнице, сверху разглядывая посетителя. Средних лет, с обильной проседью в коротких вьющихся волосах, нуждавшихся, по мнению Фалько, в энергичном мытье. Очень тонкие губы, колючие глаза на преждевременно увядшем лице без следов косметики. Длинная серая юбка, туфли на плоской подошве. Сошла бы за монахиню в мирском платье, если бы не голубая рубашка с вышитой над левым карманом эмблемой – ярмо со стрелами на красном фоне. – А когда вернется? Тонкие губы поджались еще сильней. – Скорее всего, никогда. Фалько немного растерялся от такого ответа. Тем более что сказано было очень неприязненно. – Но ведь она только что приехала. И поселилась здесь. – Больше не живет. – И куда же она направилась? – Не знаю. Сбоку, враждебно наблюдая за беседой, стоял однорукий вахтер. – Ничего не понимаю, – сказал Фалько. – Что у вас тут происходит? Он заметил, как женщина молча переглянулась с одноруким. – А то происходит, – сказала она, помолчав, – что поискать ее вам лучше в другом месте. В голосе звучало некое странное торжество, словно растерянность визитера доставляла ей удовольствие. По ухмылке вахтера видно было, что и он наслаждается не меньше. – Пожалуйста, объясните мне, что произошло, – сказал Фалько. Женщина недоверчиво рассматривала его с верхних ступеней. И увиденное ей явно не нравилось. – Она вам кто – подруга? Фалько кивнул и в тот же миг увидел, как ее губы раздвинулись в довольной улыбке. Подозрения подтверждались. – Вам бы следовало внимательней смотреть, с кем водите дружбу. Вашу знакомую увела полиция. – Ее что, арестовали? – Разумеется. Фалько был ошеломлен. – Что за чушь… – еле выговорил он наконец. – Чушь? Не знаю, не знаю… Ей объяснят, что за чушь. Да и вам тоже. – Кто ее арестовал? – Пришли два агента, – встрял однорукий, давно искавший повода поучаствовать в разговоре. – А еще один остался ждать в машине… Он осекся, перехватив злобный и властный взгляд, которым одарила его женщина. Фалько допытывался, что же это были за полицейские, но подробностей не получил. Полицейские как полицейские, отрезала женщина, обрывая разговор. Показали значок. – А куда они ее увезли? – Вот это, по счастью, не наше дело. Мозг у Фалько пылал в поисках объяснения. Здесь, в Саламанке, и в эти времена эти люди могли быть кем угодно – фалангистами, монархистами, агентами госбезопасности, из военной контрразведки и даже из его родной национальной службы. Ему вдруг припомнились недомолвки адмирала во время их последнего разговора. И странный тон, каким он говорил про Еву Ренхель. Как он сказал? «Это дело ее товарищей и совсем даже не товарищей». – И все же за что ее арестовали? – продолжал допытываться он. Женщина рассмеялась резко и злорадно: – За что… Если забрали, значит, за дело! Адмирал жил на втором этаже дома на улице Компаньи, окна которого сейчас отражали лиловатый сумеречный свет. Дверь Фалько открыл адмиральский вестовой Сентено – маленький, рыжий и веснушчатый мичман. Рукава сорочки подвернуты, галстук распущен. Насколько Фалько было известно, этот неразговорчивый и исполнительный человек сопровождал адмирала еще со времен событий на Балканах. А может быть, и того раньше. – Дома? – спросил Фалько. – Да. Входите. Где-то в глубине длинного коридора играл граммофон. Адмиралу нравились танго и испанский фольклор. Я люблю, когда мне рассказывают истории под музыку, говорил он. И порой напевал речитативом целые строфы. Сейчас звучали «Зеленые глаза» в исполнении Мигеля де Молины. Фалько прошел в гостиную – картины по стенам, книжные полки, диван с подлокотниками и обитые бархатом кресла. Добротное буржуазное жилище, реквизированное после того, как расстреляли прежнего хозяина – бывшего депутата-социалиста. Перед камином, где горело толстое дубовое полено, сидел в качалке адмирал. Вязаный шерстяной джемпер, очень мятые фланелевые брюки, плюшевые домашние туфли. На столике рядом горела лампа, книга лежала на коленях. Жена сидела и вязала в кресле напротив, с котом у ног. |