Книга Дикие. Книга 1. След Первого Енота, страница 31 – Александр Лондон

– Ты правда хочешь это узнать? – уточнил Кит. Дядя Рик кивнул. – Я пообещал ей закуску лучше, чем я… Я обещал ей шестипалого кота, убившего моих родителей.

Дядя Рик ахнул:

– Не по нутру мне эта сделка.

– Я вынужден был предложить ей хоть что-то, а то бы никогда не вернулся вызволить вас, – объяснил Кит.

– Но это обещание… – Дядя Рик покачал головой. – О таком и думать страшно. Ты же не убийца.

– Я никого не собираюсь убивать, – запротестовал Кит.

– Может, и не ты сомкнешь челюсти на глотке этого кота, – возразил дядя Рик. – Но если ты вносишь кота в меню, то и отвечаешь за это тоже ты.

Кит уставился на свои лапы. Покраснел.

– Ну, все равно, я же не смогу так просто передать кота Гейл. Я не могу позвонить в обеденный колокольчик и заказать обед для аллигатора из коллектора.

– И хорошо, что не можешь. Не стыдно испытывать гнев на Шестипалого за то, что он сделал с твоей семьей, но Дикие не мстят. Это не наш метод. Безблохие и их так называемая цивилизация помнят обиды и ищут мести, но в диком мире мы прощаем и забываем. Это единственный способ выжить.

– Ты хочешь, чтобы я забыл своих родителей? – прорычал Кит.

– Нет, – ответил дядя Рик. – Я хочу, чтоб память о них была источником радости, а не ярости. Воздавай должное времени, проведенному с ними, а не тому, как их у тебя отняли. Наша привилегия как разумных зверей выбирать, чем нас делают наши воспоминания. Хочешь провести всю жизнь, припоминая всех, кто тебе насолил, – пожалуйста, но не лучше ли быть источником добра для этого мира?

Кит разглядывал свою лапу и думал. Взглянул на Эйни.

– Это типа как ты мне говорила там внизу, да? Мы рождаемся с воем и уходим со щелчком, но важно то, что мы делаем между ними.

– От воя до щелчка, – согласилась Эйни.

– От воя до щелчка, – повторил Кит.

– От воя до щелчка, – резюмировал дядя Рик.

Кит улыбнулся и закрыл глаза. Он чувствовал, как дышит устроившаяся у него на хвосте Эйни. Поразительно, насколько быстро она уснула. Видимо, когда проводишь жизнь на недобрых тропах Вывихнутого переулка, приучаешься урывать время для сна, где только можно.

Он и сам не заметил, как уснул. Ему снилось, что мама с папой сидят за столом и играют в скорлупки с Азбаном, а тот сметает свой выигрыш со стола в пасть аллигатору.

– Но я же выбрала правильную скорлупку! – кричит мама. – Я выиграла!

– В скорлупки не выигрывают, – говорит Азбан и подмигивает. – Уж я-то знаю. Я изобрел эту игру.

– Но она нашла орех. Нельзя просто взять и поменять правила по ходу игры, – встает из-за стола отец.

Азбан поворачивается к Киту, который неожиданно оказывается перед столом, одетый в боевые доспехи. И старый енот произносит не одним голосом, но сотней голосов, как Крысиный Король:

– А кто сказал, что у нас тут игра?

БАМ! БАМ! БАМ!

Громкий стук в дверь развеял сон и резко разбудил Кита. Эйни уже стояла, натягивая жилеточку. Дядя Рик торопливо семенил по коридору.

– Кто там? – крикнул он. – Кто стучит в мою дверь посередь дня? Мы пытаемся поспать, неужели не понятно?

Распахнув дверь, дядя Рик увидел толпу дрожащих церковных мышей в белых сутанах. У стоящей впереди был подбит глаз и вся голова в шишках. Остальные выглядели не лучше.

– Они… они… они только что… – начала мышь.

– Говори же! – грянул дядя Рик. – Почему вы стучитесь ко мне в такой кошачий час? Что случилось?

Мышь выставила вперед лапку с грубо отпечатанной листовкой, и дядя Рик взял бумажку.

– Этот кот… – дрожащим голосом заговорила измученная мышь. – Он ворвался в нашу типографию, когда мы уже ложились спать. Он застал нас врасплох… Он угрожал съесть Мартина, если мы не отпечатаем это и не раздадим всем в переулке.

Дядя Рик окинул взглядом переулок и увидел кучу сонных зверей, поднятых среди дня, и перепуганных мышей с листовками у каждой двери. Энрике Галло, петух, стоял в дверях своей цирюльни со свисающей с клюва маской для сна. Перья у него встали дыбом, пока он читал зажатую в когтях листовку.

Ансель и Отис на пороге своего дома рядом с пекарней – пижамы и хмурые выражения на мордах у них были одинаковые – читали то, что принесли им мыши.

Даже воробьи-репортеры умолкли, пока читали, а Бешеные Шельмы отправились с листовкой будить черепаху.

– У нас не было выбора… – пробормотала мышь. – У Безблохих Мартин. Нам пришлось делать то, что они велели. Прости, Кит. Мы были вынуждены…

Дядя Рик взглянул на листовку в лапах. Эйни с Китом подошли сзади и читали у него через плечо.

Кит почувствовал, как все взгляды в переулке обратились к нему. Каждое существо присматривалось к юному еноту, пытаясь решить, что с ним делать. В этом месте, полном лжецов, обманщиков и воров, он только что стал хуже всех. С их точки зрения, он хуже чем смошенничал. Он дал им надежду, а потом отобрал ее. А это едва ли не самое страшное из того, что может сделать одно существо другому.

– Кость существует! – запротестовал он. – А вот письмо поддельное! – Он хлопнул лапой по листовке. – Мартин в жизни бы не использовал слово «паразиты» для обозначения нас! Как вы не видите! Они просто пытаются запугать вас. Безблохие хотят, чтобы вы все сдались и оставили переулок без боя! – Он взмолился, обращаясь к мышам: – Скажите им правду. Скажите им, что это ложь!

– Мне очень жаль, – прошептала в ответ мышь. – У них Мартин. – Затем она выкрикнула на весь переулок: – Это правда! У нас нет Кости; мы не можем доказать обратное! – И снова шепнула Киту: – Мне очень жаль.

Но извинения шепотом не стоят затраченного на них воздуха, а ложь уже нанесла ущерб.