Онлайн книга «Магацитлы»
|
«Голем» послушно пошел вниз, разогнался, выходя на низкую орбиту над поверхностью естественного спутника Земли. Стали видны трещины, разломы, горные цепи и россыпи мелких и крупных кратеров. Луна этого инварианта не была обжита людьми, как в родном мире путешественников, и производила довольно унылое впечатление. Что-то блеснуло под лучом солнца в одном из кратеров. – Дай увеличение! Кратер скачком приблизился: инк включил систему дальновидения. На склоне центральной горки кратера лежало смятое ударом металлическое яйцо с соплом, обвитым спиралью. – Ракета! – не удержался от возгласа Тарас. – А я что говорила? – торжествующе посмотрела на него Настя. – Мы у цели! Это именно тот инвариант, где живет инженер Лось и марсиане. Надеюсь, доказательств больше не потребуется? – Может быть… хотя я бы все-таки слетал на Землю, проверил, есть ли на Ждановской набережной Невы мастерская Лося. Неизвестно же, где он сам сейчас. Вдруг уже умер? – Это еще почему? – От старости. Ведь темпы времени в наших инвариантах могут не совпадать. – Хорошо, проверим, – легко согласилась девушка. – Я и сама хотела побывать на этой Земле, посмотреть, как здесь живут люди. Неси нас к Земле! – последняя фраза адресовалась уже инку. «Голем» перестал описывать круг над Луной и устремился прочь, к Земле, включая режим шпуга [4] . Ровно через двадцать две минуты он вошел в атмосферу Земли над Европой и снизил скорость. – Нас не засекут? – пробормотал Тарас, чувствуя нарастающее волнение. – Во-первых, мы в «антизеркале» [5] , во-вторых, во времена Лося на Земле не было систем наблюдения за пространством. Я не уверена даже, что уже существовали радары. Если ты помнишь, Толстой упоминал лишь о радиотелеграфе. – А телескопы? – Телескопы наверняка у тутошних землян есть, но вряд ли астрономы торчат возле них днем. – Логично. – Спасибо. Будем садиться. Выбирай место для посадки. – Настя решила проявить демократичность. – Можно финишировать на набережную… – нерешительно сказал Тарас. – Хотя нет, нас могут заметить при выходе. Лучше на Неву. – Лучше уж прямо на территорию мастерской Лося. Если он там, сразу же и познакомимся. Нет – никто и не догадается, что мы в мастерской. Тарас помолчал. – Согласен. – Ну и отлично! Снижайся. Район финиша – город Петроград, там, где Нева впадает в Балтику. «Голем» мягко провалился в атмосферу Земли, никому не видимый и никем не слышимый. На высоте пяти километров над Невой он завис, пока аппаратура искала на набережной дом, похожий по описанию на мастерскую инженера Лося. Дом нашелся, рядом с пустырем с кучами мусора и давно развалившимися халупами. «Голем» опустился ниже, и путешественники убедились, что огромный сарай с дырой в крыше, приспособленный Лосем под мастерскую, пуст. День был не по-летнему хмур, затянутое облаками небо грозило пролиться дождем. Народу на набережной почти не было. Да и на территории мастерской, за забором, не отмечалось никакого движения. Лишь в небольшом сарайчике, прилепившемся к мастерской, где когда-то стояла ракета Лося, возился угрюмого вида бородатый мужчина. – Его здесь нет! – прошептал Тарас, имея в виду Лося. – И ракеты нет! – Значит, он на Марсе, – безапелляционно заявила Настя. – Предлагаю расспросить аборигена – для подтверждения, это, наверно, помощник Лося, Кузьмин или Хохлов, и полетим на Марс. – Он нас не испугается? – Судя по тексту повести, люди здесь привычны ко всему и не особенно удивляются чудесам науки и техники. Революция напрочь отшибла у них любознательность, главная задача – выжить. – Положим, это спорно… – Поспорим в другой раз. Просто ты не проходил еще социологию и теорию революций, а я проходила. – Революции готовят мыслители, а совершают бандиты, – вспомнил Тарас чье-то [6] изречение. – Остроумно, – хмыкнула Настя. – Сам придумал? Тарас порозовел. – Нет… – Ладно, я просто нервничаю. Садимся? – Как будто у нас есть выбор. – Выбор есть всегда, надо лишь уметь выбрать самый оптимальный вариант действий. Финишируй прямо в сарай, – обратилась она к инку, – сквозь дыру в крыше. Только тихо, без шума. «Голем» беззвучно, как сухой кленовый лист, опустился в центр широкой, но неглубокой впадины, выжженной в полу сарая дюзами лосевского аппарата, между скособоченными решетчатыми фермами поддержки. С минуту его пассажиры вслушивались в завывание ветра в крыше, всматривались в просторное полутемное помещение. Потом Настя решительно села. – Выходим! «Мышцы» лифтовой системы «голема» – сфинктера – сократились, выдавливая содержимое наружу. Настя вылезла первой, дождалась спутника. Вместе они некоторое время настороженно осматривались, прислушиваясь к долетавшим в сарай звукам, принюхиваясь к запахам солярки, железа, масел, жженого кирпича и глины. – «Тут природа вся валялась В страшно диком беспорядке», – процитировала поэта [7] Настя. – Ну и бардак развел здесь товарищ Лось! Никогда не поверила бы, скажи мне кто-нибудь, что в таких условиях можно создать космический корабль! Если бы не увидела сама. – Лось родился в России, – философски пожал плечами Тарас, – а Россия во всех инвариантах отличается творческим потенциалом народа. Ни одна страна мира не рождала столько изобретателей-самоучек и ученых-гениев. – Это тебе дед сказал? – съязвила Настя. Молодой человек покраснел. – Я читал… мы проходили курс этической истории творчества… – Все проходили. Я пошутила. Иди за мной. – Надо сначала придать уникам видимость местной одежды. – Ты прав, незачем заставлять аборигенов распускать слухи о появлении пришельцев. После некоторых усилий они объяснили программаторам уников, какими хотят выглядеть, и превратились в людей без определенного места жительства, национальности и занятий. Конечно, уники не могли воспроизвести костюмы местного населения в точном соответствии с модой двадцатых годов двадцатого века, однако гости не собирались задерживаться в Петрограде долго и надеялись, что случайные свидетели их появления не обратят внимания на какие-то отличия в одежде. |