Онлайн книга «Мой крестный. Воспоминания об Иване Шмелеве»
|
Сам же Дядя Ваня сколько раз мне декламировал: У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том… Я тогда не знал, точно, что такое лукоморье – вероятно, что-то похожее на озеро, на море или даже на океан, который я много раз видел. Я также не мог понять как это, ученого кота смогли обучить ходить, как акробат в цирке, по такой роскошной золотой цепи? Но ведь в сказке все может быть, это и замечательно. Разве во сне я не могу летать как сокол по поднебесью, «над горами, над долами, над широкими морями», и это нисколько не опасно, а даже очень легко и приятно. Дядя Ваня меня обучил и нескольким другим песням. Помню одну веселую, студенческую, Гаудеамус, кой студент ее не певал на пирушке? Две про гибель Варяга: одну грустную, трагическую, которую многие знают, и другую, которую я слышал только от Дяди Вани. Вот, чтобы вам напомнить, несколько стихов из первой: Плещут холодные волны, Бьются о берег морской… Носятся чайки над морем, Крики их полны тоской… Сбита высокая мачта, Броня пробита на нем. Борется стойко команда С морем, с врагом и с огнем… … Там среди шумного моря, Вьется Андреевский стяг: Бьется с неравною силой Гордый красавец «Варяг». … Мы пред врагом не спустили Славный Андреевский флаг. Нет! Мы взорвали «Корейца». Нами потоплен «Варяг»… Вторая песня, Гибель Варяга, меня менее трогала: Наверх вы товарищи все по местам, Последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает. Последний романс, который мне спел Дядя Ваня перед кончиной: Что затуманилась, зоренька ясная, Пала на землю росой. Что призадумалась девица красная, Очи блеснули слезой. Но, увы, я не запомнил точно мотив этого прекрасного романса. Тетя Оля, несмотря на ее надорванный голос. Меня обучила двум трогательным песням: одну про заброшенного младенца: Ночь была, сверкали звезды, На дворе мороз трещал! Шел по улице малютка Посинел и весь дрожал… Но песенка хорошо кончалась: Шла дорожкой той старушка, Увидала сироту, Напоила, накормила И поспать дала ему. Так что здесь подобало проливать горькие слезы, по-настоящему, а наоборот, надо было радоваться и благодарить Бога. Бог и в поле птичку кормит И поит росой цветок Беззащитного сиротку Тоже не оставит Бог. Благообразно было тут проливать не слезы скорби, а слезы умиления. Но не всегда удавалось. В нынешнее время, многие дети будут смеяться над такими наивными стишками. Они не побуждают бороться с социальными проблемами. Но надо понимать, что их назначение было внедрить в душу ребенка чувство доброты, надежды на положительный исход, даже в самых драматических ситуациях. А другая рекрутская песня была печальна по-настоящему: Последний нонешний денечек, Гуляю с вами я друзья. А завтра рано чуть светочек, Заплачет вся моя семья. Заплачут братья мои сестры, Заплачут мать и мой отец, Еще заплачет дорогая, С которой шел я под венец… И тут, всегда, «слезы мне туманили очи», как поется в другой известной народной песне. Обучила она меня также песне про мужика Касьяна. Всем известно, что день ангела Святого Касьяна, 29-го февраля, значит, один раз в четыре года, в этот редкий день, само собой разумеется, все Касьяны напиваются до чертиков, за целые четыре года. Вот как песня начинается: Как по улице Варваринской, Шел Касьян, мужик комаринский. Голова его всколочена и Дешевкою подмочена… И так, что-то десятка два куплетов – как он дурака валял на мостовой, плясал перед народом с девками, как его задержал городовой и старался «уразумить»… Подразумевалось, вот к чему ведет пьянство. На этом, я кончу сегодняшнюю беседу, ибо, как говорится: «хорошенького понемножку»! Сколько мне приходилось петь замечательных песен и простонародных, и авторских романсов, и военных про бывшие доблестные полки. Может быть, при другой беседе, мне удастся их вспомнить. Напоследок, все же, мне хочется вам еще раз напомнить, чему учила меня моя мама: Не теряйте дни златые, их не много в жизни сей! У разведчиков
Милейшие гости, спасибо, что не забываете вашего старого динозавра дальней эры, Ивистиона Андревича, а по-домашнему, Ивушку-Живушку. Усаживайтесь где уютное местечко найдете. Я же поднесу вам чайку-сахарку с крендельком, не гневайтесь на скудность, угощу, чем Бог дал, другой раз удостоится мне почествовать любезных гостей мятными пряниками, медцом, вареньем, по-домашнему, как варивала моя Тетя Оля. А сегодня расскажу вам еще кое-что о дальнем, почти забытом прошлом. Известно, память многое искажает. В любом человеческом поведении, если поискать, можно найти и положительные, и отрицательные моменты. Так, например, если при Советах, обливали дореволюционное прошлое помоями, «выносили на улицу» лишь хлам, то у Дяди Вани был обратный подход. Он старался мне показать все наследие, достойное уважения, но затертое во имя каких-то абстрактных, бесчеловечных умопомрачений. Итак, и я попытаюсь вспомнить ценности, которые мне посчастливилось узреть в моем детстве, благодаря усердиям моего дорогого Дяди Вани. Так, мои родные решили, что не подобает мальчику воспитываться как девочке, или, по французской поговорке, возиться исключительно в женских юбках. У мальчика свои призвания, как у девочки свои. С этим, современное поколение может поспорить, точить лясы, а тогда так считалось и не иначе. Ну вот, на одно лето меня записали в разведческий лагерь, возглавляемый Богдановичем [12]. |