Онлайн книга «Михаил, Меч Господа. Книга 3. Рейд во спасение»
|
Обизат бросила злой взгляд в его сторону, потом с надеждой посмотрела на Михаила. Тот вздохнул и развел руками. Она сразу расцвела, сказала Азазелю: – Но у меня нет другой одежды! – Будет, – заверил Азазель. Неизвестно, где он ее взял, исчезал вроде бы всего на пару минут, но вернулся уже с кучей одежды в руках. – Одевайся, – велел он. – Мишка, отвернись… Мне смотреть можно, я как бы лекарь, а еще и портной, от нас тайн нет. Штаны как раз твой размер, это рубашка, курточка, шапочка… Михаил повернулся к ним, когда его позвали, Обизат в самом деле превратилась в чудесного подростка, гибкого и грациозного, одетого скромно, но чисто и со вкусом. Даже сапожки Азазель подобрал точно по ноге, с высокими голенищами из красной кожи, брюки из коричневой, а курточка еще и с костяными пластинками, нашитыми плотно внахлест. – Красиво, – проговорил он, смутно чувствуя, что надо бы сказать как-то вычурнее, но придумать не мог с ходу, а заготовок, как у Азазеля, нет. – Очень красиво. – Да и сама она ниче так, – заметил Азазель. – Правда, ноги кривые… Михаил посмотрел на ее ноги, возразил: – Где кривые? У нее очень красивые стройные ноги! Азазель бесстыдно улыбнулся Обизат. – Видишь? Из него комплименты нужно выдавливать, а то вовсе провоцировать на такое непотребство для солдата и гражданина. Она смолчала, только надменно задрала нос. Поднялся злой жаркий ветер, Михаил и Обизат на этот раз пошли впереди, Азазель остался в арьергарде, там тоже опасно, беглецы кутаются в длинные одежды, идут почти вслепую. При таких ураганах вся жизнь замирает, но когда по пятам идет смерть, с выбором как-то не очень. Азазель, что все чаще сверялся с картой, сказал вдруг: – Знаю, как сократить дорогу вдвое. – Как? – спросил Михаил. – Обизат не отдадим! – Думаешь, заставит нас приплатить, чтоб взяли?.. Нет, тут вижу вполне пригодную тропу через горы. Всего полдня, и мы на той стороне, где нас уже никто не достанет. Там земли Аваддона, а он не подчинен Вельзевулу и даже с ним в довольно заметной вражде. – Через горы? – переспросил Михаил. – С бехемами? – Животных оставим, – ответил Азазель с жалостью. – Хотя и сказано, что где пройдет бехем, там пройдешь и ты, но насчет бехема по твоим следам везде молчание… Мне кажется, ты все же проходимец получше бехема. А ты как думаешь? Обизат то и дело заглядывала через его локоть в карту, Михаил видел, как всматривается изо всех сил, стараясь быть полезной, наконец указала пальцем. – Тропа вот здесь? – Точно, – подтвердил Азазель. – Отсюда не видно, почему так решила? – Самый короткий путь, – ответила она. – Кто-то да прогрыз бы за тысячу лет на ту сторону. Он вздохнул. – Раз такая умная, пойди объясни, что бехемов и пожитки придется оставить. Когда перейдем на ту сторону, я дам всем малость денег, чтобы купили все необходимое. А пока нужно спасать жизни. Лучше быть живым без вещей и бехемов, чем мертвым среди разбросанного золота. Горная тропа медленно поднималась вверх, становилась все у́же, время от времени приходилось либо прижиматься плечом к стене, а иногда и просто двигаться боком, упираясь спиной в стену. Беженцы очень медленно тащились следом, за ними продвигается Обизат, поторапливая отставших, Азазель впереди, Михаил двигался следом и, когда из-под ног срывались мелкие камешки, с ужасом думал, что если из-под ноги Азазеля вывалится камень покрупнее, ему дальше уже не пройти. Точнее, может совершить прыжок, но всех беженцев не перенесут, а это значит, возвращаться придется всем. Азазель, как почуял его страх, сказал, не поворачиваясь: – Когда шли через пустыню, я ее проклинал, а теперь понимаю, как было хорошо на просторе. Что имеем, не храним, потерявши – плачем… Так что не теряй свою Обизат. Михаил дернулся от неожиданности, под ногой хрустнуло. Он взмахнул руками и едва удержал равновесие, когда камешек отломился и понесся, прыгая по стене, к далекому дну ущелья. – При чем тут твоя Обизат? – Увы, – ответил Азазель скорбно, – она твоя… но могу взять. Когда тропа снова стала шире, Обизат догнала их и сказала с негодованием: – Еще чего! Не ты победитель Кезима. В тебе нет силы и воли Кезима, какие чувствую в доблестном герое Михаиле Черном Мече… Потому у него право меня брать когда и как хочет! – Гм, – ответил Азазель, он чуть ускорил шаг, – ты не только остроглазая, но и уши у тебя, как у летучей мыши? Пора и прибить… А что-нить еще чуешь, кроме величия своего доблестнейшего героя из героев? Она крикнула в спину: – Ты мог бы стать героем, но ты трус. Тебя пугает бремя. – Еще и умная, – сказал Азазель пораженно. – Убивать пора… Жаль, не чуешь засаду впереди. Птицы вон с того места упорхнули, кузнечики не поют… ах да, тут нет кузнечиков! Да и птиц что-то не водится… Но как-то странно тихо, не находишь?.. Где твое женское чутье? Он резко ускорил шаг, в какой-то момент метнулся в прыжке. И тут же на то место обрушился град мелких камней, пущенных из пращи. Азазель ускорился, исчез, Михаил сказал резко: – Обизат, держись за мной! Ему может понадобиться помощь! – Азазелю? – крикнула она за спиной. – А что, ему не понадобится? – Он расчетливый, – прокричала она, и он не понял, похвала это или осуждение. – А здесь сложностей нет… Из-за высокой гряды впереди высунулась лохматая голова, густой голос грозно проревел: – Это наши земли!.. Убирайтесь! Там же, впереди, послышался рассудительный голос Азазеля: – У нас свои земли кому бы подарить… Дайте нам проход, мы не задержимся. – Вы здесь останетесь, – проревел голос. Азазель сказал печально: – Почему вы такие злые? Мы мирные люди… Лохматый приподнялся, в руках толстый лук с уже наложенной стрелой, быстро оттянул тетиву. В тот момент, когда отпускал из пальцев кончик стрелы, Азазель выхватил пистолет и выстрелил. Стрела ударила рядом с его головой, а стрелок исчез. Азазель в несколько гигантских прыжков, будто превратился в кузнечика, оказался там на гребне. Михаил и Обизат в напряжении смотрели, как он красиво обернулся и помахал рукой. – Он был один! – Я же говорила, – напомнила Обизат, – твой Азазель расчетливый. Азазель дождался их, стоя над телом, что распадается очень медленно, явно демон не чистокровный, кивнул на тропу. |