Книга На крыльях. Музыкальный приворот, страница 163 – Анна Джейн

– Я поняла, что эта девица – легкого поведения, – пробурчала я. – Наилегчайшего.

Но так сильно ревновать перестала.

Я снова стала ходить в университет, на работу и на пол дэнс, не боясь мести возмущенных фанаток. Алла пока что не звонила, хотя я отлично помнила ее слова о статусе, Лескова пропала с горизонта, Кирилл тоже исчез. Кажется, все вновь стало хорошо. Я общалась с Нинкой, изредка – с Настей и с Диной. С Настей мы иногда вместе гуляли, и она жаловалась на Валерия, а в один прекрасный день заявила, что все-таки у них будет свадьба, и парень наконец рассказал ей, что он – сын состоятельного человека.

С Диной мы переписывались. Кирилл так и не решил вернуться к ней. Она безумно переживала, а мне было ее жаль. Казалось, все ее мысли – только о нем, и когда Дина написала мне, что собирается приехать к нам в город, чтобы увидеться с ним, я даже отговаривала ее.

«Дина, – писала я, – ты – красивая, умная и обеспеченная девушка. Добрая и светлая. Ты можешь найти себе замечательного парня, который будет любить тебя и оберегать. Просто попытайся забыть о нем. Пообщайся с другими парнями. Попробуй себя в новых отношениях. Не зацикливайся на Тропинине!»

«Умом я понимаю, Катя, – отвечала Дина. – Но сердцу-то не прикажешь… Я очень его люблю. Безумно скучаю. Хочу увидеть. Просто увидеть. Понимаешь?»

Я понимала.

Но что я могла ей сказать? Люби его дальше и сжигай свое сердце? Навечно останься рабой своих чувств? Сходи с ума, думая лишь о нем?

Ей нужно было идти дальше.

И я надеялась, что Дина это вскоре поймет.

Она действительно приехала в один из выходных дней. И мы договорились встретиться с ней в популярном кафе в центре города – я даже специально взяла отгул на работе. Из квартиры я выходила вместе с Кирой. Она направлялась на работу – в тату-салон, в котором подрабатывала, явно решив, что учеба – это не ее. Кира несколько раз порывалась уехать от нас, но каждый раз мы ее останавливали – Эду не хотелось с ней расставаться, Леша и Нелли привыкли к ее кулинарным талантам, а Томас просто был рад любым людям в нашей квартире. Недавно у нас как раз проходила обычная папина тусовка, однако в этот раз дорогие гости, не обнаружив обеих гитар, жутко расстроились – как теперь петь? Но не растерялись. Краб достал невесть как попавший к нам аккордеон и, заявив, что заканчивал по нему музыкалку, стал играть нечто совершенно невообразимое. Дядя Боря с трудом отобрал инструмент.

– К Нинке? – спросила Кира, нажимая на кнопку вызова лифта.

– Встречусь с Диной, – сказала я. – Ты ее не знаешь. А ты допоздна сегодня будешь?

– Допоздна. Потом ребята подбросят. Слушай, Катька, а можешь достать автографы НК? – спросила Кира, молитвенно сложив руки вместе. – У моей подружки во Владике скоро днюха. А она – их фанатка.

– Могу, наверное, – задумчиво сказала я. – Только если ты не скажешь, как их достала.

– Я – могила, – заявила Кира. – Никому ни слова.

Около подъезда мы столкнулись с Томасом, который дома не ночевал.

– Девочки! Куда направляетесь? – поинтересовался папа.

– А ты где был? – подозрительно посмотрела на него я.

– Всю ночь творил в мастерской, Катенька, – отозвался легкомысленно папа, думая, что я не видела машину Оксаны, выезжающую прочь из двора.

– И что натворил? – продолжала расспросы я.

Томас задумчиво посмотрел на меня.

– Сделал несколько набросков. Выбросил. Думал над концепцией уличной инсталляции. И медитировал. Искусство требует так много сил, – зевнул он и потянулся.

Кира, которая все поняла, хмыкнула в кулак. Я тоже не могла не улыбнуться.

– А я думала, что ты вчера к Оксане уехал, – сказала я задумчиво.

– Да, мы провели чудесный вечер в разговорах о творчестве, а потом я работал, – отозвался Томас.

– Радовы… собрались… наркоман… – услышала я чье-то бормотание и обернулась – так и есть: неподалеку стояли жена председателя, Фроловна и еще одна воинственного вида бабуля в цветастом платке. Последние две шептались, а первая осуждающе смотрела.

– Что? – не понял Томас их взглядов. – Опять что-то случилось?

– Вчера кто-то разворошил цветочную клумбу, – пояснила жена председателя, из этой троицы самая адекватная.

– Вы намекаете, что это сделал я? Я, по-вашему, что, собака? – раздраженно спросил Томас.

– А кто у нас еще во дворе пакостит? – заорала Фроловна. – Я, между прочим, цветы посадила! Недавно тут твои дружки песни горланили да потасовку устроили, – вспомнила она тот самый день, когда нас навестили папины друзья.

– И что? – выдохнул Томас.

– Значит, они мне клумбу и попортили, – сделала совершенно нелогичные выводы Фроловна. И заявила, глядя на Киру, на которой была футболка с принтом в виде скалящегося черепа: – Еще одна сатанистка! Знаю я вашу семейку, радовскую!

– Ой, все, оставайтесь наедине с вашими фантазиями, – махнул рукой Томас и, больше не слушая пожилых женщин, ушел в закат, то есть в подъезд. А мы с Кирой направились на остановку.

Через полчаса я уже была в кафе, сидя за круглым столиком напротив Дины. Сегодня волосы ее были заплетены в две косички. Смотрелась она совсем ребенком. А глаза ее были блестящими, как у человека, с которым произошло что-то радостное.

– Как дела? Встретилась с Кириллом? – спросила я ее.

– Встретилась, – ответила она и вздохнула, касаясь кончиками пальцев губ. – И знаешь, он поцеловал меня.

В ее васильковых глазах появился неподдельный восторг. Я удивилась – неужели Кирилл все же забыл Алину? Как я знала от Антона, его брат сейчас перестал с ней встречаться. Но в подробности не вдавалась. Да и он – тоже.

– Здорово! – честно сказала я. – А как это произошло? Он согласился вернуться?

– Я приехала к нему, он молча впустил меня в квартиру, – начала рассказывать Дина, глядя в окно, за которым солнце озаряло старинные трехэтажные дома и асфальт.

* * *

Бывшую невесту Кирилл не ждал, и когда в его квартире раздалась вдруг незатейливая мелодия домофона, он подумал вдруг, что это – Алина. С ней Тропинин не виделся с того самого дня, как она заявила ему, что он должен быть похожим на Антона. Нет, его тянуло к Лесковой, и все так же он много и часто думал о ней, вспоминая ее голос, ее поцелуи, ее дыхание. Но не звонил, не писал, не искал встреч, как раньше. В нем словно что-то переломилось – как стебель цветка, который стал увядать без воды. А она пропала – Алина делала так часто, то исчезая, то появляясь и завладевая всем вниманием Кирилла, не спрашивая, хочет ли он этого сам или нет и что он чувствует.

Да, бесспорно, Тропинин скучал по Алине, безумно хотел коснуться ее волос, поцеловать выступающую ключицу, да хотя бы просто увидеть ее улыбку, пусть скупую, но неуловимо-прекрасную. Но он держался.