Книга Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона, страница 24 – Томас Марк Маккерли, Кевин Маурер

Я держал «Хищника» поблизости, потому что чем дальше мы летели от цели, тем хуже была видимость. Сбить нас мятежники не могли, да и вряд ли они вообще нас слышали за канонадой своих «АК-47». Я хотел, чтобы цель постоянно находилась в поле нашего обзора. Если мы потеряем боевиков в песчаной буре, придется снова запрашивать целеуказания и повторно проходить через процедуру получения целеуказаний 9-Line.

Я сделал разворот в сторону удаления от цели, чтобы выйти на позицию для атаки. К тому времени, как я сделал разворот в сторону приближения, картинка на мониторе ухудшилась настолько, что мост и машины стали едва различимы.

— Сара, ты держишь цель?

— Да, сэр.

В голосе Сары слышалось напряжение. Ее взгляд был прикован к экрану, а лоб прорезали морщины сосредоточенности.

Я же сфокусировал внимание на параметрах пуска ракеты «Хеллфайр». Угол между курсом на цель и курсом беспилотника не должен превышать четырех градусов. Добиться соблюдения этого условия оказалось весьма непросто, так как нос то и дело норовил отклониться от заданного направления под воздействием изменчивых ветровых потоков.

Запуск ракеты с легковесного беспилотника, подбрасываемого воздушными течениями, — чертовски сложная задача. Ракета «Хеллфайр» разработана для использования с вертолетов. Вертолеты не стреляют ими в движении. Перед атакой они прячутся за холмами или деревьями, в самый последний момент выныривая из-за них на короткое время, достаточное лишь для того, чтобы зависнуть в воздухе и из статичного положения произвести выстрел. Однако беспилотник находится в движении постоянно. В воздухе он удерживается за счет набегающего воздушного потока, обтекающего крылья.

Чтобы удерживать нос беспилотника строго по курсу, приходилось активно работать педалями руля. Высоту полета я установил на уровне 3 километров. Поддерживать ее за меня теперь должен был автопилот. Все свое внимание я переключил на дистанцию. Я должен был выпустить ракету, находясь в пределах километрового «окна». Как только я войду в зону пуска, в моем распоряжении будет около 30 секунд на выстрел, прежде чем я окажусь слишком близко от цели.

Сделаешь пуск слишком рано — ракета не достигнет цели. Выстрелишь слишком близко — взведенная ракета не увидит под собой цель. Если промажешь, шальная ракета может угодить в какой-нибудь дом.

Точность — вот ключевой параметр.

Я поглядел на экран системы слежения, на котором подход к цели отображался с помощью синей шкалы в форме лесенки, ведущей к маленькому красному перекрестью в центре прицельного кольца. На экране прямо по курсу беспилотника горел небольшой зеленый квадрат. Он обозначал расчетную зону действия нашего вооружения, проще говоря, самое оптимальное место для производства выстрела.

— Рулетка заходит с юго-запада, — сообщил я.

— Рулетка, говорит Мститель Четыре-Один, атаку разрешаю.

Я получил разрешение на запуск ракеты. Это сообщение также было командой всем остальным соблюдать радиомолчание.

— Вас понял, разрешили, — подтвердил я информацию.

Я поглядел на Сару. Та по-прежнему сосредоточенно всматривалась в картинку. Я слегка нажал на педаль руля, чтобы подправить курс. Индикатор на HUD-дисплее показывал, что беспилотник сориентирован под нужным углом. Я выбрал левую ракету.

— К пуску левой ракеты готов.

Переместил палец на гашетку.

— На счет три, два, один…

И тут Сара вдруг резко подалась вперед, напряженно вглядываясь в экран.

— ОТМЕНА, ОТМЕНА, ОТМЕНА! — закричала она.

Мой палец тут же соскочил с гашетки. Я был натренирован мгновенно реагировать на команду отмены. Любой член экипажа имел право ее дать. В 11-й эскадрилье мы отрабатывали ее при каждом учебном вылете.

— В чем дело? — спросил я, забегав глазами по HUD-дисплею. И тут же понял, что произошло.

Теневое пятно, на которое мы наводились, оказалось командным «Хамви». Когда ПАН менял батарею в лазерном дальномере, прибор обнулил показания и вместо координат пикапа мятежников выдал собственные. Мы едва не накрыли огнем своих.

ПАН спросил, чем вызвана отмена. Я не хотел объяснять причину. Но на кону стояли жизни людей, и он был немедленно отстранен от управления огнем, а на связь вышел другой ПАН из Центра тактических операций, который внес поправки в координаты и заново продиктовал нам целеуказания 9-Line.

На этот раз, сделав разворот, я четко различил перед собой небольшой пикап. Сара увеличила изображение так, что грузовичок заполнил собой почти весь экран. Мы оба хотели быть уверенными, что теперь-то уж точно целимся куда надо.

Я проверил показания дальномера. Пыльная буря порой так искажает лазерный луч, что прибор выдает ложное значение дальности. Из-за ошибки замера ракета при запуске может отклониться от цели настолько, что просто не увидит лазерную метку.

Показания оказались верными.

— На счет три, два, один…

Я нажал на гашетку. На HUD-дисплее вырос белый огненный шар. Скобки, обрамляющие захваченный объект, моргнули раз, другой, третий и, когда дымовой шлейф рассеялся, вновь сомкнулись на пикапе. Я отчетливо видел боевиков, стреляющих возле машины.

— Рулетка, выстрел, двадцать секунд, — написал я в чат, следя за GPS-синхронизатором.

Я пустил «Хищника» в дрейф по ветру, чтобы он пришел в устойчивое состояние. Саре требовалась стабильная платформа для наведения ракеты. Где-то далеко внизу солдаты армейского подразделения попрятались в укрытиях. Цель находилась достаточно близко, и их могло поразить осколками.

Когда мы пролетали над пикапом, перекрестье прицела дрогнуло.

— Внимание, десять секунд, — сказал я Саре.

Она глубоко втянула в себя воздух.

Я впился глазами в синхронизатор.

— Пять, четыре, три…

Я умолк. Ракета угодила прямо в центр автомобиля. Большой фрагмент двигателя, кувыркаясь, взмыл в воздух. Все остальное потонуло в дыму. Взрыв был такой силы, что от боевиков буквально ничего не осталось. Их тела бесследно исчезли в песчаной мгле.

— Лазер отключить, поставить на предохранитель, — скомандовал я.

— Отличный выстрел, Рулетка, — написал в чате ПАН. — Огонь прекратился.

Продолжение полета прошло для меня словно в тумане. Весь остаток дня я ходил героем. Еще бы, ведь я совершил выстрел, защищая американских солдат. Что может быть благороднее? Не знаю. А кроме того, я доказал себе, что обладаю навыками для решения задач по нанесению ударов с воздуха. Пуск был непростой. Мало того, что мы действовали в условиях пыльной бури, затруднявшей видимость, так еще и в самый последний момент выявили ошибку ПАНа и предотвратили почти неминуемое братоубийство.

Быстрая реакция Сары лишь подтвердила то, что я и без того знал: в беспилотном сообществе хватало талантов, чтобы оно могло стать частью ударной авиации. Выстрел Друпи был первой настоящей победой. Мой выстрел, я надеялся, ее закрепил.