Книга Обреченные, страница 42 – Лорен Кейт

— Подобные мгновения, — проговорил Дэниел, — окупают все, что нам пришлось вынести.

И поцеловал ее так, как никогда прежде не целовал. Долгим, нескончаемым поцелуем, который, казалось, навсегда заявил права на ее губы. Его ладони прослеживали очертания ее тела, поначалу легонько, а затем сильнее, восхищаясь его изгибами. Люс таяла в его руках, а он пробегал пальцами вдоль ее бедер, спины, плеч. Он завладел каждой ее частицей.

Девочка ощущала мышцы под его хлопковой рубашкой, его напряженные руки и шею, прогиб его поясницы. Она целовала его подбородок и губы. Здесь, в облаках, где глаза Дэниела сверкали ярче, чем любая виденная ею звезда, и было самое подходящее для нее место.

— Не могли бы мы остаться здесь навсегда? — спросила она, — Мне никогда не будет достаточно этого. Достаточно тебя.

— Надеюсь, что так.

Дэниел улыбнулся, но затем, слишком скоро, его крылья дрогнули, расправляясь. Люс знала, что будет дальше. Медленное снижение.

Она поцеловала Дэниела напоследок и, готовясь к полету, чуть ослабила хватку рук, сцепленных на его шее, но не удержалась.

И упала.

Казалось, это происходит в замедленном воспроизведении. Люс опрокинулась назад, ее руки отчаянно замолотили по воздуху, а затем, когда она полетела вниз, холод и ветер обрушились на нее и вышибли из нее дыхание. Последним, что девочка успела увидеть, оказались глаза Дэниела и потрясение на его лице.

Но тут все ускорилось, и она помчалась вниз так быстро, что не успевала вздохнуть. Мир превратился в кружащуюся черную пустоту, ее замутило, она испугалась, ее глаза жгло ветром, зрение помутилось и померкло. Вот-вот она потеряет сознание.

И на этом все закончится.

Она так никогда и не узнает, кто она на самом деле, никогда не узнает, стоило ли того все это. Никогда не узнает, достойна ли она любви Дэниела, и наоборот. Это уже в прошлом, вот и все.

Ветер неистовствовал у нее в ушах. Люс зажмурилась и стала ждать конца.

И тогда он поймал ее.

Ее обняли руки, сильные, знакомые руки, и полет мягко замедлился, перестав быть падением, — ее прижал к груди Дэниел. Ее глаза были закрыты, но Люс узнала его.

Девочка принялась всхлипывать от облегчения, что Дэниел поймал ее, спас. Она никогда не любила его больше, чем в то мгновение, сколько бы жизней ни прожила.

— С тобой все хорошо? — тихонько прошептал Дэниел, почти прижимаясь губами к ее губам.

— Да, — ответила она, вслушиваясь в хлопанье его крыльев, — Ты поймал меня.

— Я всегда поймаю тебя, когда ты будешь падать.

Медленно они возвращались в мир, оставленный ими позади. К Прибрежной школе и океану, плещущему об утесы. Когда они приблизились к общежитию, он обнял ее крепче и мягко опустился на уступ, приземлившись легко, словно перышко.

Люс встала ногами на камень и подняла взгляд на Дэниела. Она любила его. Единственное, в чем она ни капли не сомневалась.

— Вот так, — с серьезным видом сообщил он — его улыбка сделалась жестче, а искорка в глазах как будто померкла, — Это должно удовлетворить твою тягу к странствиям, хотя бы ненадолго.

— Что ты имеешь в виду под тягой к странствиям?

— Твою манеру то и дело покидать территорию школы, — пояснил он голосом куда менее теплым, чем мгновение назад, — Тебе стоит завязывать с этим, пока меня нет поблизости и я не могу присмотреть за тобой.

— Ой, да ладно тебе, это была просто дурацкая школьная экскурсия. Там все были. Франческа, Стивен…

Люс осеклась, вспомнив, как отреагировал Стивен на происшедшее с Зарей. Поднимать тему ее поездки с Шелби она не отваживалась. Равно как и столкновение с Кэмом под террасой.

— Ты все очень для меня осложняешь, — сообщил Дэниел.

— У меня тоже выдалось не самое простое время.

— Я говорил тебе, что есть определенные правила. Я просил тебя не покидать территорию школы. Но ты не обратила внимания. Так сколько раз ты меня ослушалась?

— Ослушалась тебя? — со смехом переспросила девочка, хотя ее слегка мутило, а голова кружилась, — Ты вообще кто, мой парень или хозяин?

— Ты представляешь, что происходит, когда ты сбегаешь отсюда? Какой опасности ты себя подвергаешь исключительно от скуки?

— Послушай, это больше ни для кого не секрет, — объяснила она. — Кэм и так уже знает, что я здесь.

— Разумеется, Кэм знает, что ты здесь, — раздраженно огрызнулся Дэниел, — Сколько раз я должен тебе повторить, что Кэм пока не представляет угрозы? Он не попытается поколебать тебя.

— Почему нет?

— Потому что он не настолько глуп. И тебе тоже стоит стать осмотрительнее и больше не сбегать тайком. Существуют опасности, которых ты не в состоянии оценить.

Люс открыла было рот, но не знала, что сказать. Если она заявит Дэниелу, что разговаривала с Кэмом и что он убил нескольких сообщников мисс Софии, это лишь подтвердит его правоту. Гнев разгорался в ней — гнев на Дэниела, на его загадочные правила, на то, что он обращается с ней как с ребенком. Девочка отдала бы что угодно, чтобы остаться с ним, но его глаза посуровели и походили на ровные серые заслонки, а время, проведенное ими в небе, уже казалось давним сном.

— Ты понимаешь, через какой ад я прохожу в попытках обеспечить твою безопасность?

— Как я могу что-либо понимать, если ты мне ничего не говоришь?

Красивые черты Дэниела исказились в жутковатой гримасе.

— Это ее вина? — спросил он, ткнув большим пальцем в сторону ее комнаты. — Что за мрачные мысли она тебе подбрасывает?

— Я способна думать и своей головой, спасибо, — отрезала Люс, прищурившись, — Но откуда ты знаешь Шелби?

Дэниел не обратил внимания на вопрос. Девочка не могла поверить, что он так с ней разговаривает, как будто она какая-то дурно воспитанная домашняя зверушка. Тепла, переполнявшего ее мгновения назад, когда Дэниел целовал ее, обнимал ее, смотрел на нее, переставало хватать при столкновении с холодом, воцарявшимся всякий раз, как они разговаривали.

— Может, Шелби и права, — заключила Люс.

Она так долго не видела Дэниела — но Дэниел, которого она хотела видеть, тот, кто любил ее больше всего на свете, тот, кто следовал за ней через тысячелетия, потому что не мог без нее жить, остался там, в облаках, а не спустился вниз, чтобы ею помыкать. Возможно, за все эти жизни она так и не узнала его по- настоящему.

— Может быть, ангелам и людям не следует…

Но выговорить это она не смогла.

— Люс.

Его пальцы сомкнулись на ее запястье, но девочка стряхнула их. Его распахнутые глаза казались темными, а щеки побелели от холода. Сердце велело ей хвататься за него, прижиматься к нему, ощущать соприкосновение их тел, но в глубине души она знала, что эту размолвку поцелуем не исцелить.