Книга Думаю, как все закончить, страница 7 – Иан Рэйд

В основном мои прошлые романы напоминали пакеты молока с истекшим сроком годности. Отношения доходят до определенной точки и скисают; хотя от них еще не тошнит, этого достаточно, чтобы заметить перемену во вкусе. Может быть, вместо того, чтобы думать о Джейке, мне бы задаться вопросом, способна ли я испытывать страсть. Возможно, во всем виновата я сама.

– Я не против холода, мороза, – говорит Джейк. – Лишь бы небо было ясное. Всегда можно закутаться потеплее. Сильный мороз очень бодрит.

– Лето лучше, – говорю я. – Терпеть не могу холода. Но весна начнется через месяц, не меньше. Похоже, месяц будет тянуться целую вечность.

– Как-то летом я видел Венеру без телескопа. – Типичный ответ Джейка. – Это было однажды ночью, перед рассветом. Теперь Венеру нельзя будет увидеть с Земли больше ста лет. Тогда наблюдался очень редкий парад планет; Венера была видна на фоне Солнца в виде крошечной черной точки… Было по-настоящему круто.

– Если бы тогда мы с тобой уже познакомились, ты рассказал бы мне о параде планет. Я ничего не видела.

– В том-то и дело, – говорит он. – Обычно никто не смотрит на небо. Так странно! Можно наблюдать Венеру, а большинство людей смотрели телевизор. Не обижайся, если и ты тоже этим занималась.

Я знаю, что Венера – вторая планета от Солнца. А кроме этого, мне почти ничего о ней не известно.

– Тебе нравится Венера? – спрашиваю я.

– Конечно.

– Почему? Почему она тебе нравится?

– Один день на Венере – все равно что сто пятьдесят земных дней. Ее атмосфера состоит из азота и углекислого газа, а ядро у нее железное. Кроме того, на Венере много вулканов и отвердевшей лавы – она немного похожа на Исландию. Мне следовало бы знать ее орбитальную скорость, но я не помню, а выдумывать не хочу.

– Вот и хорошо! – говорю я.

– Но больше всего мне нравится то, что, если не считать Солнца и Луны, Венера – самое яркое небесное тело. Большинство людей этого не знают.

Мне нравится, когда он ведет такие разговоры. Мне хочется узнать больше.

– Ты всегда интересовался космосом?

– Не знаю, – отвечает он. – Да, наверное. В космосе у всего свое место. Космос – это сущность, да, но вместе с тем он безграничен. Чем дальше движешься, тем меньше плотность, и можно всегда продолжать двигаться. Не существует четкой границы между началом и концом. Мы никогда до конца не поймем и не узнаем его. Мы не можем.

– Ты так думаешь?

– Большую часть всей материи составляет темная материя, что по-прежнему загадка.

– Темная материя?

– Она невидима. Доказательством ее существования является ее тяжесть – сила гравитации, которая, словно клей, сохраняет целостность Вселенной. Кроме того, доказательством существования темной материи стало ее гравитационное влияние на другие объекты, в том числе на траектории движения звезд и галактик.

– Я рада, что мы не знаем всего.

– Рада?!

– Что мы не знаем ответов на все вопросы, что мы не можем всего объяснить, как космос. Может быть, нам и не положено знать ответы на все вопросы. Вопросы – это хорошо. Они лучше ответов. Если хочешь больше узнать о жизни, о том, как мы функционируем, как движемся вперед, самое важное – именно вопросы. Вот что стимулирует и укрепляет наш интеллект. По-моему, благодаря вопросам мы не так одиноки и способны чувствовать связь с другими людьми. И дело не всегда в знании. Хорошо, что я не все знаю. Незнание человечно. Так и должно быть – как космос. Он неразрешим, и он темен, – говорю я, – но не всецело.

В ответ он смеется, и я чувствую себя дурой из-за того, что я сказала.

– Прости, – говорит он, – я смеюсь не над тобой, это просто забавно, раньше я ни разу не слышал, чтобы кто-то так формулировал.

– Но ведь так и есть, да?

– Да. Темен, но не всецело. Все так. И по-моему, это замечательная мысль.

– Я слышал, некоторые помещения, так сказать, подверглись актам вандализма.

– Да, на полу краска, красная краска, и еще протечки. Ты знал, что он накинул цепочку на дверь?

– Почему он сделал это здесь?

– Может быть, для того, чтобы что-то доказать со своей извращенной, эгоистичной точки зрения. Не знаю.

– Он ведь не был похож на вандала?

– Нет, но вот что странно: раньше он рисовал граффити на стенах. Все знали, что рисует он. Его заставали за этим занятием. Он все отрицал, но всякий раз добровольно вызывался стирать надписи.

– Очень странно.

– Самое странное даже не это.

– А что?

– Самое странное, что он всякий раз писал одно и то же. Граффити. Всего одно предложение.

– Какое?

– «Осталось решить только один вопрос».

– «Осталось решить только один вопрос»?

– Да. Именно это он и писал.

– Какой вопрос?

– Понятия не имею.

* * *

– Нам ведь еще ехать и ехать, да?

– Да, еще прилично.

– Как насчет рассказа?

– Рассказа?

– Ну да, чтобы скоротать время, – говорю я. – Я расскажу тебе историю. Историю из жизни. Ты ее никогда еще не слышал. Тебе должно понравиться… Да, по-моему, моя история тебе понравится. – Я немного прикручиваю звук в автомагнитоле.

– Конечно, – говорит он.

– История о том, когда я была моложе… была подростком.

Я смотрю на него. За столом он часто горбится; видно, что ему не по себе. Кажется, что он слишком велик и для водительского кресла, но осанка у него нормальная. Фигура Джейка нравится мне больше благодаря его уму. Ум и осанка как-то связаны между собой. Во всяком случае, для меня.

– Я готов, – говорит он. – Рассказывай!

Я театрально откашливаюсь.

– Итак… Я укрывала голову газетой. Серьезно. Что? Почему ты улыбаешься? Лило как из ведра. Газету я взяла с пустого сиденья в автобусе. Мне дали очень простые указания: подходишь к дому в десять тридцать, и тебя встретят на дорожке. В звонок звонить не нужно. Ты меня слушаешь, да?

Он кивает, по-прежнему глядя вперед, на дорогу.

– Когда я добралась до нужного места, мне пришлось какое-то время ждать – несколько минут, а не секунд. Когда дверь наконец открылась, из-за нее высунулся мужчина, которого я никогда в жизни не видела. Он посмотрел на небо, а потом сказал, что он, мол, надеется, что я не слишком долго жду. Он протянул мне руку ладонью вверх. Вид у него был измученный, как будто он несколько дней не спал. Большие темные мешки под глазами. Щетина на щеках и подбородке. Голова растрепана, как будто он только что встал с постели. Я старалась не смотреть на него. Дверь он только приоткрыл – совсем чуть-чуть… Он сказал: «Меня зовут Дуг. Дайте мне минуту, вот ключи», и он бросил ключи, которые попали мне в живот; я схватила их обеими руками. Потом дверь захлопнулась.