Онлайн книга «День Нордейла»
|
Я прочистила горло: – То есть не как у нас? Вы не сходились по любви? – По любви? – Дрейк даже повеселел. – Нет, мы очень давно ушли от эмоций, сохраняя энергобаланс. Возможно, за это нас и наказали – за излишний ум, логику – мне трудно судить. Но у нас женщине однозначно невозможно было забеременеть, как у вас, – случайно, например. Или же просто от того, что кто-то вставил в нее член и выплеснул внутрь долю спермы. Нет, у нас было… заковыристее. Мы всегда жили очень долго, а смерть чаще всего наступала по желанию того, кто решал, что прошел и понял достаточно для того, чтобы перейти в бестелесную форму существования. Не смерть даже – переход. И, казалось бы, дети нам ни к чему. Зачем увеличивать численность расы, «старые» члены которой практически не отходят в мир иной? Но, все же, мы искали друг друга – мужчины женщин, а женщины мужчин. Искали и будем искать – собственно, для этого мы и рождаемся разнополыми. Я в который раз за эти длинные сутки подумала о том, что родилась в очень даже симпатичном мире. Ну и подумаешь, что у нас свои проблемы: войны, президенты, кое-где нищета или недостаток совершенных открытий. Зато мы спокойно рожали детишек без длящихся сто лет подряд тестов на совместимость. – И ты, когда жил там, свою пару не нашел? Каверзный вопрос, но я уже знала ответ: «Если бы нашел, то не сидел бы сейчас здесь». А Дрейк был со мной. – Нет, не нашел. В то время я как раз был назначен главой мужской коалиции, а Карна пришла главенствовать над женской чуть позже. Вот тогда-то все и изменилось. Великий и Ужасный совершенно невесело хмыкнул, а я подумала о том, что «лысая», вероятно, уже тогда была дурой. – Почему изменилось? Она отказалась с вами сотрудничать? «Феминистка»? – Нет. Но одновременно с ее назначением на пост в нашем мире отыскалось новое и, вероятно, последнее местоположение кристаллов-матриц. – Что это такое? – Что? – Дрейк вспомнил про лимонад – взял стакан, сделал глоток. – Это структуры чистопородного материала. Живого материала, из которого когда-то давно был изначально выстроен наш мир. Все страньше и страньше. Воображаемая голубая планета теперь казалась мне населенной инородным разумом и напичканной монолитными глыбами кристаллической основы. Наверное, в действительно все выглядело совершенно иначе, но транслировать изображения напрямую из головы Дрейка я не умела. – И эти решетки нашлись не вовремя. Или же не вовремя о них узнала глава женской коалиции, потому что это именно она предложила не сохранять их для более поздних сроков, чтобы корректировать, как это делалось раньше, изношенную структуру мира, а использовать их для создания новых людей. Мол, зачем нам эти сложности с детьми? Мы просто сделаем новых членов общества… – И ее поддержали? – Удивительно, но ее поддержали почти все женщины и часть мужчин. – Но почему? – Потому что это, вероятно, означало бы больше шансов впоследствии найти свою пару. – Из клонов? Лысая уже тогда была сумасшедшей. Или же я чего-то не понимала. – Они не были бы клонами, – Дрейк посмотрел на меня с улыбкой. – У нас существовала версия, что мы и сами некогда – очень давно – были произведены из подобной структуры. – То есть лысая предложила «добавить» людей, чтобы повысить шансы на нахождение вашим членам общества пар? – Типа того. В общем, преломить цифры статистики в положительную сторону. Капец. Я знала, что разбираюсь во всем хуже Дрейка, но даже я бы ни за что эту сомнительную «аферу» не поддержала. Природа есть природа, и не стоит ей перечить. А все эти игры в «бога» даже в фантастических фильмах до добра не доводили. – А ты ее поддержал? – Нет. Я был против. И я был прав. Последствия предложенной ею идеи фатально сказались на нашем мире сразу, как только были «созданы» первые полтысячи человек: структура луча накренилась. – Что такое структура луча? Я чувствовала себя, как двоечник на уроке физике. – Энергетическая основа мира. От слишком быстрого перенаселения – неожиданного прироста людей – что-то пошло не так. Наш мир не справлялся. Или же не хотел справляться с новым положением – он начал противодействовать и очень быстро разрушаться. А почти все матрицы, которые были нужны для его «реставрации», уже были определены как «кристаллы для бионужд». Вот тогда очень остро встал вопрос о том, что кто-то должен либо умереть, либо покинуть планету. Каким-либо образом. Я бы этой лысой… уже тогда. Вот честно. Неужели сразу нельзя было предположить, что новых людей «пальцем» делать не надо ни при каких условиях? Мда, слишком эмоциональная, справедливая и честная я. Наверное, наивная. Однако отсутствие наивности не сыграло «умной» Карне добрую службу. И я вдруг поняла, почему Дрейк сидит именно здесь, со мной. На этом крылечке, у этого самого дома – в мире Уровней. – Ушел ты, да? Он ответил на удивление просто. – Да. Иначе бы наш мир развалился – не выдержал нагрузки. – Но ты ушел не один? – Нет, я сообщил о своем решении совету расы и предложил всем, кто этого бы хотел, ко мне присоединиться – отправиться в иное измерение и выстроить свой собственный новый мир. – И тебе хватило знания и собственных сил для этого? – Хватило, Ди. Миры может создавать каждый. Даже человек. Но не может так просто их зафиксировать в пространстве-времени. Мы могли. Вспомнив представителей Комиссии, я спросила: – С тобой ушли только мужчины? – Нет, какое-то количество женщин тоже. Но, как я тебе говорил раньше, женщины со временем совершили переход. Мой новый мир – наш мир, – не будучи столь же стабильным, как прежний, не позволил их физическим оболочкам надолго сохраниться. Ему было от этого обидно – я чувствовала. Когда-то он как новый глава не сумел отыскать способ воссоздать на новом месте для всех членов общества прежние условия и корил себя. Жил с этим грузом от момента «тогда» и до «сейчас». – Все женщины погибли? – спросила я тихо. – Да. Сад почернел – слились деревья с небом. Остались лишь желтые круги фонариков на траве. – Совершили преждевременный переход. – Это не твоя вина, Дрейк. Мой спутник жизни промолчал. Как много тяжести он нес на своих плечах? За какое количество чужих судеб ощущал себя ответственным? – И с тех пор вы решили, что не будете пытаться с женщинами? – С каким женщинами, любимая? С человеческими? У нас изначально были слишком разные фоны – ты знаешь об этом. Он не язвил, не пытался меня обидеть. Скрыто горевал, что ли, как горюет о чем-то далеком человек, глядящий на заживший шрам. Физической боли нет, а душевная осталась. |