Онлайн книга «День Нордейла»
|
Она молчала. Его напрягала эта ситуация – привычная, залитая утренним светом спальня, смятые простыни, сидящая поверх них женщина – его любимая, должно быть, женщина… Только с каждой секундой в последнее он верил все меньше. – Таким образом, мы будем уверены, что ты не подменыш. А? «Лайза» продолжала молчать, и выражение ее лица постепенно менялось. Как будто тот, кто сидел внутри «маски», уставал от попыток пойти с будущей жертвой на компромисс. – Я не поеду. – Я так и думал. Она даже не предприняла попыток оправдаться необходимостью насущных дел, мол, «а кто будет ходить в магазин, если…» – поняла, что тщетно. – Тогда, полагаю, если ты все еще хочешь притворяться настоящей Лайзой, отпустишь меня. Потому что я собираюсь уйти. Одевался Мак нарочито неторопливо, но ежесекундно ожидал чего-то страшного – того, что эта обезьяна прыгнет на него с кровати, что ли, обхватит за шею, примется душить… Он и сам не знал, чего именно ждал, но собственные вздыбленные рецепторы ощущал, как вставшие вертикально на теле металлические антенны. – И далеко ты собрался? – Подальше отсюда. Теперь из-за его спины ощущался откровенно чужеродный фон, а еще недовольство. Настолько осязаемое, что его вело – подрагивающие пальцы все никак не могли справиться с пуговицей. Прощаться он не стал – незачем, – быстро натянул носки, застегнул пряжку пояса и пошел к двери. Но коснуться ручки не успел – вокруг что-то изменилось, воздух загудел и уплотнился, – по периметру комнаты, похожий на те, что он видел в Реакторе, встал защитный контур под напряжением. – Сука. Мак развернулся – ноздри его в гневе раздулись, на шее, не предвещая хорошего, забилась жилка. – Не советую его касаться. Тот, кто сидел на кровати, теперь не был Лайзой, – все еще ее внешность: темные волосы, светлая кожа и синие глаза. Вот только глаза безумные, пустые, нечеловеческие. * * * С утра она всегда заваривала ему чай – черный, крепкий. Знала, что не любит вчерашний. А сегодня поднялась в студию, чтобы заняться любимыми украшениями, оставив на столе стоять пустой заварник. И еще сахарницу. Канн не стал ворчать. Почесал щеку, огляделся вокруг и потопал наверх. Уже издалека услышал тихий жужжащий звук. Райна. И ее украшения. Неделимая пара. И ладно, что без чая. Зато с любимой женщиной, а не с той, которая никогда не забывала бросить утром в кипяток пакетик, но которую не хотелось обнимать. Райна сидела к нему спиной, чуть согнувшись. Волосы стянуты ремешком от лупы; лампа включена – держала в руке не то колечко, не то сережку, по которой проходилась ручной шлифовальной машинкой. – Уже работаешь? Подошел ближе, остановился. Наклонился почти к самым волосам, принялся наблюдать. – Угу, увидела во сне новый дизайн. С ней так случалось. Сон – четкая картинка, идеальная форма, – и рука посреди ночи тянулась к лежащему на тумбе блокноту. Он привык к звуку падающей на палас ручки и шуршанию бумаги. Золотая изогнутая сережка застыла в пальцах, как влитая, – рука Райны не шевелилась. Обычно подрагивала, быстро уставала, и тогда Райна шипела себе под нос ругательства, над которыми Аарон смеялся, – уж больно безобидными они ему казались. А тут не рука, а станок – ни миллиметра влево, ни миллиметра вправо. – Ты уже кофе, что ли, выпила? – Нет. С чего ты решил? Она никогда не завтракала и не пила кофе без него. – Потому что у тебя сегодня руки не дрожат. Миниатюрный диск шлифовальной машинки отодвинулся от золотой стенки на несколько миллиметров и завис. Застыл на столе и круглый яркий блик от встроенной поверх лупы лампы. – Точно. Не дрожат. Канн усмехнулся. – Вот и я говорю. Слышь, ты не знаешь, у нас есть еще сахар? Райна чуть повернула голову – блик на столе переехал от центра к краю, заполз на стопку плоских алмазных дисков для огранки. – Есть. Второй шкаф от холодильника слева. За пачкой лапши «Саньяни», припертый открытым пакетом риса. С красной прищепкой у горловины. – Вот это память… Канн помотал головой и направился к выходу из студии. Вприпрыжку, ощущая себя необычайно бодрым, сбежал по лестнице и только тогда вспомнил, что забыл в спальне телефон. * * * – Галстуки – это всегда так сложно. – Ничего, ты же сам сказал, что это ненадолго. Поговоришь и вернешься. Этим утром Халку позвонил клиент – со стороны, незапланированный. Кто-то опять попросил у Информаторов телефон, затребовал «лучшего специалиста», прилично заплатил. А теперь был готов раскошелиться опять, потому что совершенно случайно запамятовал код от собственного сейфа. Надо же. Шерин орудовала чрезвычайно ловко – пропустила один шелковый конец в заранее сплетенный узел – что-то придержала, подтянула, поправила. – Ты как будто каждый день их завязываешь. – На манекенах. Точно. У нее же магазин одежды. Женской. Эта мысль вогнала Конрада в ступор. Кудряшка тем временем пояснила. – Женщины тоже иногда носят галстуки. Не такие, как мужчины, – тоньше, элегантнее. Мода. И он с облегчением выпустил застрявший в легких воздух – тихо и медленно, чтобы она не услышала. В этот момент в кармане завибрировал телефон – пришло сообщение. Халк достал сотовый, нажал подушечкой большого пальца символ «Просмотреть» – Шерин как раз стряхивала с его пиджака несуществующие пылинки – скорее, знак заботы, нежели что-то иное. «Они – подменыши. Уже. Ненастоящие. Не говорите им, что знаете». Пятки Халка вдруг сделались тяжелыми, как гири, – налились свинцом ноги. Рука так и вытянута вперед и чуть вбок, чтобы не мешать стоящей рядом женщине возиться с пиджаком, а взгляд намертво приклеился к экрану сотового. – Что там? От кого? Она коснулась его запястья прежде, чем он успел как-либо среагировать. Развернула к себе телефон, прочитала. Теперь они смотрели друг другу в глаза, и Халк незаметно, но максимально быстро собирал силу для удара – сейчас он проникнет к ней в башку и, если поймет, что это не Шерин, разорвет ей сознание в клочья. Чтобы определить личность, ему потребуется доля секунды… Сконцентрироваться, собраться, перевести фокус на собственное сознание, затем запустить болт в глаза напротив, проникнуть… |