Онлайн книга «Карманный Казанова»
|
– Очень-очень. – А теперь сформулируй и выйдешь на свободу. Натка начала формулировать: – Розалия Станиславовна, вы самая сексуальная, самая обворожительная пенсионерка Москвы и Московской области. Ой... опять не то... – Открой дверь, стерва! Я тебя придушу! Тем временем в спальне Мария огорошила Катку неожиданным заявлением: – Кат, по-моему, я схожу с ума. Катарина так и села. – Вот это новость. Машунь, ты хорошо себя чувствуешь? – В том-то и дело – нет! Я плохо себя чувствую уже на протяжении последних двух месяцев. К врачу идти боюсь, вдруг выяснится, что у меня не в порядке с головой? – Гурова смахнула со щеки крупную слезу. – Немедленно рассказывай, в чем дело? – На работе творятся чудовищные вещи. Более года Машка трудится кухаркой в загородном особняке некой Виолетты Сигизмундовны Горбачевой. Живет Гурова там же, в домике для прислуги. Имеет один выходной в неделю и достойную зарплату. Если Катарина ничего не путает, до недавних пор Мария была довольна абсолютно всем. – Кат, скажи, только честно, ты веришь в чертовщину? – Смотря что подразумевается под этим словом. – Чертовщина – она и в Африке чертовщина. Понимаешь, в особняке начали происходить события, которым я не могу найти логического объяснения. – Давай конкретику, подруга. – Все началось в конце августа, именно тогда я впервые услышала голоса. – Чьи? – А черт их знает, похожи на загробные. Как услышу, прям мурашки по коже, а когда в начале октября увидела в доме гнома, вообще чуть коньки не отбросила. Ката подпрыгнула: – Гнома? – Угу. Самого настоящего гнома – маленького, толстенького, шустрого. Такие часто встречаются в сказках, но этот гном, в отличие от симпатяг из мультиков, выглядел ужасно. У него на редкость отвратительное лицо. Катуш, он страшен до безобразия. – Постой, давай по порядку. Где ты его увидела? – На кухне. – Так, и что он там делал? – Ничего. Я занималась приготовлением обеда, а он забежал в кухню, посмотрел на меня страшными глазками и бросился наутек. – И? – Перепугавшись до смерти, я прошла в гостиную. Его там не было. – Померещилось. – Если бы. Я сама, когда лежала ночью без сна, тешила себя мыслью о секундной зрительной галлюцинации, но дело в том, что неделю спустя я снова наткнулась на него в гостиной. Он стоял у камина и гнусно хихикал. Заметив меня, шмыгнул в кабинет. – Ты, естественно, за ним не пошла? – Нет, конечно. Ты сама бы перетрусила до обморока. – Хозяйке рассказала? – Здесь начинается самое интересное. Когда впервые услышала голоса, рассказать об этом Виолетте не решилась. Побоялась, она примет меня за душевнобольную. А в середине сентября, когда относила ей в спальню кофе, произошло следующее. Виолетта Сигизмундовна попросила меня сесть в кресло... * * * Горбачева взяла в руки эклер и, не глядя на Гурову, спросила: – Маша, все хочу вас спросить, вы случайно в последнее время не замечали странностей в доме? У Марии по спине пробежали мурашки. С языка уже вот-вот хотело сорваться: «Слышу голоса!», но вдруг какая-то неведомая сила заставила Гурову пропищать: – Нет, Виолетта Сигизмундовна, я ничего странного не наблюдала. Хозяйка нахмурила выщипанные бровки. – Вообще? – Да. – Во сколько ты приходишь на кухню? – К семи. – И уходишь к себе в начале десятого, так? – Верно. – Из домочадцев на кухню кто-нибудь заходит? – Иногда забегает Вера, реже за соком приходит Настя. – А голоса? Ты слышишь голоса? Гурова сдерживалась из последних сил. – К-какие голоса? Внезапно Виолетта Сигизмундовна побагровела. – Можете идти, Мария. На сегодня вы свободны. – Но вы... – Можете идти. * * * – Вот такой странный разговор произошел в сентябре. До сих пор не пойму, почему я тогда промолчала. Понимаешь, Катка, Виолетта неспроста задавала мне вопросы. Наверняка, теперь я в этом уверена на все сто, она, как и я, слышала голоса. – Естественно, слышала, если спросила. Да... звучит пугающе. – Согласна. А в последнее время они раздаются практически ежедневно. Катарина облизала пересохшие губы. – Они доносятся откуда-то сверху. – Гурова ткнула указательным пальцем в потолок. – Что говорят, разобрать невозможно. Секунд пятнадцать побормочут и затихают. А самое удивительное, что теперь Виолетта делает вид, будто ничего не происходит. Позавчера я собиралась отправляться к себе и снова услышала знакомое бормотание. На этот раз голос доносился из гостиной. На цыпочках прошла по коридорчику, высунула из-за угла голову и обомлела. Виолетта Сигизмундовна сидела на диване и как ни в чем не бывало читала журнал. Катка, а голоса не затихали. Я чуть не скончалась от страха. – А дальше? – Подошла к Горбачевой, спросила, не надо ли чего? – А она? – Она удивилась, что я еще в доме, похвалила за трудолюбие и пожелала спокойной ночи. Ты прикинь, Виолетта вела себя так, словно и не слышала этих противных приглушенных голосов. Копейкина прошлась по спальне, остановилась у окна и, глядя на падающие с неба снежинки, тихо проговорила: – Машунь, в любом случае проблема не в тебе. – А в ком? – Если Виолетта раньше слышала голоса, значит, они существуют на самом деле. Ну не могли же вы одновременно сбрендить. – Она теперь нормальная, судя по всему, одна я с головой не в ладах. – Ты упомянула Веру и Настю, они кто? – Невестки Горбачевой. – А сколько человек проживает в особняке? – Трое. Они и проживают: Виолетта, Верка и Анастасия. – Как так? Раз есть невестки, значит, должны быть и сыновья. Мария убрала со лба прядь русых волос. – Сыновья были, а теперь женщины вдовы. – Боже! – Они овдовели за несколько месяцев до моего появления в особняке. Бедная Виолетта Сигизмундовна, потерять двоих сыновей с разницей в пару месяцев. Ужасно! |