Онлайн книга «Карманный Казанова»
|
Неторопливым жестом дама в черном откинула вуаль. Виолетта Сигизмундовна! Лицо женщины было искажено злобой и ненавистью. Глаза пылали сатанинским блеском, руки в перчатках слегка подрагивали. Когда полчаса назад мирно спящая Настя проснулась от раздавшегося над самым ухом хриплого смеха и увидела живую невредимую свекровь, то первым делом подумала, что продолжает находиться в объятиях сна. Онемев от страха, Настя не успела опомниться, как Виолетта принялась стягивать ей руки веревкой. Насладившись видом беспомощной Анастасии, Виолетта Сигизмундовна направилась в спальню Веры. Освободив рты невесток от кляпов, Виолетта прохрипела: – Ну здравствуйте, мои дорогие. Верочка взмолилась: – Виолетта, прошу, пощади, не убивай. – Как вам удалось выжить? – спросила Настя. – Вы же покончили жизнь самоубийством? Пустили себе пулю в лоб. – Это ты так считала. – Но милиция, кровь, а потом... похороны. Горбачева скривилась. – Похороны, говоришь? А разве кто-нибудь из вас поинтересовался, почему гроб, в котором отбывает в последний путь горячо любимая свекровь, закрыт? Нет, милочки, вам было наплевать на меня, так же как и на моих мальчиков. Думали, я в земле и теперь можно жить на полную катушку? Обломала я вам кайф. – Виолетта расхохоталась. – А милиция, дырка в голове? – твердила Настя. – Милиция и дырка не больше чем бутафория. За деньги можно нанять кого угодно, а за большие деньги тебе такой спектакль разыграть согласятся – мало не покажется. – Но зачем, Виолетта, зачем? Горбачева наклонилась над Верой. – Гадина, ты еще спрашиваешь? Как, по-твоему, я могла осуществить месть? – Месть?! – Мне это нравится! Даже находясь в метре от смерти, ты продолжаешь вести себя так, будто всю жизнь прожила в монастыре. – Виолетта... – Закрой рот, сейчас говорить буду я. Я расскажу, как ваш замысел обернулся против вас самих. Помните поговорку: не рой другому яму? Судьба сыграла с вами злую шутку, девочки. Вы попались в паутину, которую плели для меня. – Это ложь, ты неправильно поняла. – Если женщина задумала совершить коварный поступок, она никогда не должна посвящать в свои планы мужчину. Мужики слабаки, я бы не доверила им даже кошелек с мелочью. Анастасия затряслась. – Что, Настенька, поняла, куда клоню? Ты права, сейчас самое время вспомнить дорогого Павла Евгеньевича Сурикова... * * * В конце сентября Виолетта Сигизмундовна вызвала Павла для серьезного разговора. Усадив врача в кресло, Горбачева отчеканила: – Паша, мне кажется, я потихоньку схожу с ума. Суриков как-то неестественно сжался, заерзал и, отведя глаза в сторону, промямлил: – Абсурд. – Нет, не абсурд. У меня начинаются зрительные галлюцинации, я вижу то, чего никак не должна видеть. – Поясни. – Например, вчера за завтраком волосы Веры из темных превратились в русые. – Как? – Молча. Я лишь на минутку вышла из-за стола, а когда вернулась, невестка сделалась блондинкой. – Возможно, она надела парик. – За столом? С какой стати и для чего? Суриков предпочел отмолчаться. – Еще я слышу голоса, они доносятся откуда-то сверху. Паша, мне страшно. Доктор вскочил. – Виолетта... Виолетта... – Павел забегал по комнате. – Не знаю, как сказать. – О чем? – Ты меня возненавидишь. – Павел, не интригуй. – Я не хотел, на меня нашло наваждение, не соображал, что делал. Затушив сигарету, Суриков процедил: – Ты не сумасшедшая, это Настька с Веркой доводят тебя до ручки. Они решили разделаться с тобой, постепенно внушая, что у тебя не все в порядке с психикой. Горбачева откинулась на спинку стула. – Откуда ты знаешь? – Виолетточка, так я же им помогал, голоса – это моя идея. Пока Виолетта Сигизмундовна переваривала услышанное, Суриков вымаливал прощение. – Околдовали, охмурили чертовки. Сказали, как только ты окажешься в психушке, меня сделают полноправным хозяином коррекционного центра. Ты же в курсе, я им живу, он и только он занимает все мои мысли. Сдуру я согласился помочь этим девкам, теперь искренне сожалею. Виолетта, прости! Прости, Христа ради. Бес попутал. Горбачева попросила Павла немедленно уйти. Едва за ним захлопнулась дверь, Виолетта Сигизмундовна разрыдалась. Она подумала о сыновьях. И постепенно в памяти всплывали куски прошлого, нестыковки, странности... На следующий день она приехала к Сурикову. Павлу Евгеньевичу было предложено сменить «сцену». – Я прощу тебя, если с этого момента ты перейдешь на мою сторону. – С радостью, Виолетта, сделаю все, что пожелаешь. – Тебе не придется прилагать особых усилий. Продолжай и дальше помогать невесткам сводить меня с ума. – Не понял. – Они убили моих сыновей! Теперь я это знаю. Но отправить на тот свет меня им не удастся – сработает эффект зеркала. Я первая нанесу удар. – То есть... – То есть они сдохнут в самом ближайшем будущем. И ты, Павел Евгеньевич, поможешь мне осуществить задуманное. – Виолетта... – Я поднимаю цену, помимо коррекционного центра, ты получишь пятьсот тысяч долларов. Суриков опешил. – Пятьсот? – Мало? Хочешь больше? – Нет, нет, Виолетточка, просто мне неясно... – Молчи. Слова – это мусор, грязь... истина в молчании. Виолетта разработала схему своего помешательства. Так, например, с ее легкой руки в доме появился лилипут Дмитрий. Посчитав, что невесткам подобное предложение придется по душе, она потребовала от Сурикова незамедлительно встретиться с Верой и Настей. – Клюнут, как пить дать, клюнут. Горбачева не ошиблась. Анастасия оценила предложение Павла на пять с плюсом. – Здорово придумано. Раз в неделю лилипут с маской на лице будет носиться по дому, а мы как ни в чем не бывало продолжим жить прежней жизнью. – Виолетта свихнется до Нового года. – Верочка потирала руки. – Павел Евгеньевич, вы фонтанируете идеями. Врач лишь мило улыбался. В начале ноября Виолетта Сигизмундовна объявила о заключительном этапе адского мероприятия. |