Онлайн книга «Не откладывай убийство на завтра»
|
– Со Стасом? Более-менее, не так уж хорошо, конечно, но всегда здороваемся при встречах. – Неужели они жили вместе? – А как же, чай, супруги, не порознь же им куковать, хотя… Стасик-то не святой, – пенсионерка перешла на шепот: – Изменял он Таньке. – С чего вы взяли? – Сама однажды в глазок видела… случайно, разумеется, как к нему девица размалеванная притопала. – Может, вы спутали ее с Карповой? – Щас! Спутала я, держи карман шире. Во-первых, Танька с утра до вечера на съемках, а во-вторых, зрение у меня – дай боже! Танюша худенькая, невысокого росточка, а та – дылда, под два метра вымахала. К тому же – грубиянка, каких свет не видывал. – Вы и поговорить успели? – Угу. – О чем, если не секрет? – Чтобы ты поняла, что к чему, рассказываю по порядку. В понедельник я, как обычно, смотрела сериал. Вдруг слышу – дверь лифта открылась на нашем этаже. Ну, я, естественно, подошла к глазку: надо же посмотреть, кто и зачем пожаловал? Вижу, у квартиры Таньки стоит высоченная девица, дядя Степа в юбке. Думала, эта вышка ждет, когда ей откроют, а потом гляжу – она сама ключ в замок вставляет. Вот у одной моей знакомой… – Она открыла дверь, а дальше? – Прошла в квартиру. Я вернулась в комнату и не успела сесть, как лифт, мать его, опять открылся на нашем этаже. Я в ярости: героиня должна признаться мужу в измене, а лифт как сбесился! Мне разорваться, что ли? Копейкина не смогла сдержать улыбку: Евдокия Васильевна любопытна до неприличия, оказывается, она даже жертвует сериалом, чтобы посмотреть, кто, к кому и зачем приходит. – В глазок я увидела Стасика. – И что? – А ничего, он зашел внутрь, а дальше – тишина. – В смысле? – Сериал к тому времени закончился, я выключила телевизор… – покраснев, старушка замолчала. – Продолжайте. – Ты только не подумай, что я слишком любопытная, совсем нет, скорее наоборот. Вот Лидия Владимировна с четвертого этажа, эта – да, ее хлебом не корми, дай только за кем-нибудь подглядеть, подслушать. Я ей неоднократно говорила: Лида, так нельзя… – Евдокия Васильевна, не отвлекайтесь. – Ну да, ну да, значит, решила я послушать, что там у них делается. Приложила стакан к стене, не из любопытства, а просто узнать… – Она замялась, не зная, какое оправдание придумать своему поступку. – В общем, в квартире была гробовая тишина, и я сразу скумекала: девка – любовница Стаса. Пока жена пропадает на съемках, он развлекается со шлюхами, совсем как в сериале «Любовь на троих». – Вы видели, как она уходила? – Да! – почти закричала Евдокия Васильевна. – Девица вышла из квартиры час спустя. Вышла, и сразу – шасть к ступенькам. Я не выдержала, приоткрыла дверь, а она, услышав щелчок, чуть не заорала от страха. Так вместо того чтоб поздороваться, мерзавка так мне нахамила, мама дорогая, я до вечера с давлением провалялась. Вообще молодежь нынче пошла не та. Старших не уважают, стариков ни в грош не ставят, распущены до невозможности! С пеленок уже матюгаться начинают, а чуть подрастут, окончательно с катушек съезжают. Парни в женские одежды переодеваются, девицы, не стесняясь, по улицам с сигаретой в зубах расхаживают, ну что за времена, Каточка? Жуть! Разве ж раньше девки дымили, как паровозы? – Дымили, Евдокия Васильевна, времена здесь ни при чем. Лет сорок-пятьдесят тому назад женщины курили не меньше нынешней молодежи, у меня у самой бабушка начала курить в четырнадцать лет. – Тогда виной всему была проклятая война, люди курили, потому как никотин на время притуплял чувство голода. Помню, когда в сорок третьем мы, умирая с голоду, лежали с сестрой на кровати, мать насильно заставляла нас выкурить папироску. – Возможно, вы правы. – Катке не улыбалась перспектива вступать в длительный спор о вреде курения с пенсионеркой. – Евдокия Васильевна, а Таня со Стасом жили мирно? – Всякое бывало, когда поскандалят, когда посмеются. Если ругались, то орал в основном Станислав, Танька лишь изредка покрикивала. Да она вообще баба интеллигентная, не то что Оксанка из сорок девятой квартиры. Засранка еще та, ни тебе здрасьте, ни до свидания, а на прошлой неделе чуть с ног меня не сбила, лошадь Пржевальского. Думаешь, извинилась? Хрена два! А Танюшка, хоть и актриса, нос никогда не задирала. Бывало, давление подскочит, я к ней, так, мол, и так. Карпова и в аптеку, и в булочную сбегает. Да что говорить, светлый человек она была, царствие ей небесное. – А гости к супругам часто наведывались? – Кроме тебя, никто не шастал. Татьяна никогда не устраивала гулянок с шумом-гамом. Конечно, до Стасика приходили к ней мужчины, не без этого, так молодая ж баба. Сидели тихонечко, никакого беспокойства соседям, а вот Оксанка – та безбашенная. Запросто может в два часа ночи музыку врубить, хоть кричи, я и милицию сколько раз вызывала, без толку, а однажды, когда Оксанка… – Евдокия Васильевна, вспомните, когда вы первый раз заметили Стаса? – Год тому назад, и вначале он мне решительно не понравился. Козырем ходил, зятя моего чем-то напоминал. – Они тогда уже жили вместе? – Нет. Он появлялся время от времени, у них был цветочно-конфетный период. Выходя по утрам из квартиры, я часто ощущала запах его противных мужских духов. А потом начались проблемы. – Проблемы? Какого рода? – Скандалить стали, всегда тихая Танюшка вопила, будто ее резали. – И когда скандалы прекратились? – Сразу, как только молодые поженились. Помню, встретила я их у подъезда, Танька счастливая; спрашиваю, чего светишься? А она – сегодня расписались, баба Дусь. Через неделю молодожены сильно поскандалили. Дело было вечером, часов в одиннадцать. Танька орала, била посуду, а затем распахнула дверь и вытолкала Стасика на площадку. Он потопал к лифту, а Танюха крикнула какое-то слово и захлопнула дверь. – Какое слово? – Да я не запомнила, вернее, запомнила, но не знаю, как правильно… ой, погоди, – Евдокия Васильевна вышла из комнаты. Через минуту она вернулась с тетрадкой в руках. – Всегда все записываю, чтоб не забыть. Копейкина отметила – подслушанных записей хватит на небольшую книжку. – Вот! – радостно закричала старушка. – Нашла. Так, посмотрим, Таня крикнула ему: «Афонс». – Афонс? – Именно! – Интересно… – Самой интересно, милая. Внезапно Копейкину осенило: – Евдокия Васильевна, может, Таня крикнула не «афонс», а «альфонс»? – Может, и альфонс, – неуверенно проговорила бабулька, – сейчас не вспомню точно, записала, как услышала. А что такое альфонс? |