Онлайн книга «Мастер женских утех»
|
– Помутнение рассудка? Астафьева замотала головой. – Ничего подобного! Стоило мне позвонить, как Эра выключила телевизор и предстала на пороге с разрисованным лицом. Создалось впечатление, что она собралась на тусовку: яркий макияж, прическа, вечернее платье. Поблагодарив меня за сочувствие, Эра поспешила закрыть дверь, сказав, что свое горе хочет переживать в гордом одиночестве. Через десять минут я вновь услышала музыку. А сегодня, идя к вам, я столкнулась с Эрой на поляне. Она сидела на пне с таким довольным видом, словно ей сообщили, что она выиграла миллион долларов. – На каком пне она сидела? Здесь, у дуба? – Ну да. Копейкина встала. – Лен, ты меня извини, но мне… я должна отлучиться по одному важному делу. – Да-да, конечно. В дверях Катка остановилась: – Лен, а ты куришь? Астафьева кивнула. – Э… не угостишь сигареткой? Выудив из кармана пачку, Елена прочирикала: – Пожалуйста, травитесь. На лестнице Копейкина внимательно рассмотрела сигарету. Марка курева Астафьевой и марка бычка, найденного на тропинке, совпадали. * * * На ухабистой дороге Катарина встретила растрепанную женщину с раскрасневшимся лицом и горящими глазами. Вместо приветствия возбужденная особа крикнула: – Вы не видели здесь Лелю? – Лелю? – Это моя гусыня, моя девочка… дочурка! Час назад она была во дворе, а сейчас я хватилась, а ее и след простыл. Никогда раньше она не выходила на дорогу. Леля! Лелечка! Возле покосившегося забора показался коренастый старикан. – Ну, как успехи, Свет? Нашла? – Нет, Карп, нигде нету моей девоньки! Ох, если она в лес ушла, пропадет, не вернется. Дед усмехнулся. – Не паникуй, Лелька – гусыня умная, знает, что, акромя тебя, с ней никто не будет сюсюкать и носиться как с писаной торбой. – Твоими бы устами, Карп, – по щеке Светланы Олеговны покатилась крупная слеза. – Да вон же она, – Катка ткнула пальцем в гордо вышагивающую по траве гусыню. – Хе-хе, – веселился старик, – а что я говорил, явилась, не запылилась! – Леля! – Светлана бросилась к питомице, но та, очевидно, еще не нагулявшись, драпанула от хозяйки. – Во дает. – Карп Андреевич почесал подбородок. – Гусь, а несется, как реактивный самолет. – Карп, помоги! – закричала женщина. – Да ты, никак, сдурела? Забыла, сколько мне лет? Хочешь, чтобы я дуба дал после этакой беготни? Нет, милая, ты помоложе, сама справисся. – Леля! Леля, стой! – А ты чего ворон считаешь? – ухохатывался дедок, обращаясь к Катке. – Не вишь, горе у Светки, Лелька фортеля выкидывает. Давай-давай, деваха, ноги в руки – и помоги человеку. С детства боявшаяся гусей Катка несмело покосилась на старика. – Иди, иди, не тушуйся, никто тебя не съест. Светлана Олеговна голосила на всю улицу. Гусыня, у которой, судя по всему, в одном месте имелся мотор, неслась по дороге со скоростью ветра. – Ловите! Держите! Она к вам бежит! – крикнула Светлана Олеговна. Катарина растерялась. Гогоча, Леля приближалась к ней. – Ну, – подначивал Карп Андреевич, – твой выход, деваха! Не помня себя от страха, Катка вытянула руки, растопырила пальцы и… поймала беглянку. – О-о, да ты спец по ловле гусей! – Карп, замолчи немедленно, – бушевала Светлана Олеговна. – Твоя ирония неуместна. Протянув Лелю владелице, Копейкина почувствовала, как гусыня в знак благодарности больно ущипнула ее за руку. – Ай! – Ничего страшного, – успокоила Светлана. – Болеть не будет. Спасибо вам, выручили так выручили. Прижимая Лелю к груди, Скорнякова прошмыгнула на свой участок. Карп Андреевич посерьезнел. – Ты из особняка, че ль? – Ага. – Ну-ну, – старик сузил близорукие глаза, осмотрел Копейкину с головы до ног и чинно удалился. Растирая руку, Катарина подошла к коттеджу Эры. Надавив на кнопку и не услышав трели звонка, она негромко постучала. Дверь оказалась не заперта. Просунув голову в узкую прихожку, Копейкина крикнула: – Эра Валентиновна, можно? Не успев закрыть за собой дверь, Катка вздрогнула. Вместо Эры в прихожей появился высокий зеленоглазый брюнет с гладко выбритым мужественным лицом. Вокруг талии у мужчины было повязано махровое полотенце. Мокрые волосы и капельки воды на загорелом теле свидетельствовали, что брюнет принимал ванну. – Вы кто? – спросила Катка, почувствовав себя не в своей тарелке. Ее вопрос привел зеленоглазого в восторг. – Потрясающе! – воскликнул он. – Никогда прежде в мой дом не вламывались такие красотки. – В ваш дом? А разве здесь живет не Эра Валентиновна? Мужчина погрустнел. – Все ясно. Этот праздник – не на моей улице, вы всего-навсего ошиблись коттеджами. А я уж было раскатал губу. Но на всякий случай я Павел Орлов. – Дома одинаковые, я задумалась… простите. – Вы просите прощения за наше знакомство? – шутливо удивился он. Копейкина опустила глаза. – Я не расслышал, как ваше имя? – Катарина. – Молодая, красивая, рыжая – именно это я услышал от Карпа Андреевича, когда он рассказывал о гостях Красницкого. – А слухи у вас опережают события! – Что делать: особенности местности. Открыв дверь, Катка быстро взглянула на Павла: – Приятно было познакомиться. – Дом Эры слева от моего коттеджа, не заблудитесь, – расхохотавшись, Орлов скрылся в коридоре. Вот так всегда! Сколько Катарина себя помнит, она обязательно попадает впросак. Неудобно получилось, но, с другой стороны, теперь она знает всех обитателей маленькой деревеньки в лицо. * * * Фетисова пригласила Кату в комнату и, закурив, тихо произнесла: – Должна вас предупредить, дорогая: после нашей последней встречи произошла трагедия. – Я уже в курсе. Брови Эры Валентиновны поползли вверх. – Вы в курсе… о Семене? – Именно поэтому я здесь: примите мои соболезнования. |