Онлайн книга «Ядовитые стрелы Амура»
|
– А эта милая девушка, что открыла мне дверь, – ваша домработница? – Леночка? Ну что вы, нет, конечно. Лена – дочь Лиды от первого брака. Чудеснейшее создание. Ей удалось практически невозможное – подружиться с Валей. – Даже так? – Представьте себе. Лиду Валя терпеть не могла, а с Леночкой сравнительно быстро нашла общий язык. Чего греха таить, у Валентины был тяжелый характер, она его унаследовала от матери. Чуть что не по ней – закатывается грандиозная истерика. Валя любила перетягивать одеяло на себя, но в этом есть и моя доля вины. С детства Валюша ни в чем не знала отказа, мы потакали ей абсолютно во всем. Дочь хочет новую игрушку, такую, как у соседской девочки? Мать несется в «Детский мир». Валя захотела платье – через день оно висит у нее в шкафу. – Сабуров вздохнул. – Подобное частенько встречается в семьях, где воспитывается один ребенок. – Семен Андреевич, я понимаю, вам сейчас нелегко вспоминать эту историю, но мне необходимо знать, что случилось с Валентиной. Кто вам сообщил о ее смерти? Какие версии выдвигают органы? Если нетрудно… Сабуров поднял правую руку. – Я расскажу, барышня, все расскажу. Нам позвонили из милиции, сообщили, что в подмосковном лесу обнаружен изуродованный труп. В кармане куртки убитой найдены документы на имя Сабуровой Валентины. В паспорте, помимо фактического адреса проживания, имелся старый адрес, то есть наш. Мы с Лидочкой поехали на опознание. Должен вам заметить, эта очень неприятная процедура. – А как вы ее опознали, если лицо было изуродовано? – По татуировке. После смерти матери Валя вопреки моей воле сделала себе наколку на щиколотке. Вот по ней мы и узнали нашу Валюшу. Экспертиза подтвердила, что смерть наступила две недели назад. Валю задушили. Следствие склонялось к версии о насилии, но эксперты эту версию опровергли – следов насилия на теле не обнаружено. Скорее всего, Валя стала жертвой грабителей. – У нее что-то украли? – Золотую цепочку с крестиком и колечко. Она их никогда не снимала. – Но кислота, зачем ее облили кислотой? – Вы меня спрашиваете? Видит бог, я сам задаюсь этим вопросом, но ответа… как не было, так и нет. Кислоту зачем-то вылили на лицо, когда Валя была уже мертва. – Чудовищно. – Не то слово. Как только земля может носить таких нелюдей! – Семен Андреевич, вам известен круг общения дочери? – К сожалению, нет. С кем Валя водила дружбу, я не в курсе. Дочь не ставила меня в известность, где и как проводит свободное время. – Когда последний раз вы виделись с Валей? Сабуров нахмурил лоб. – В начале апреля. Да… точно, в начале апреля Валентина приехала ко мне и попросила денег. Ей срочно требовалось двадцать тысяч наличными. Разумеется, об этом факте я рассказал милиции. – Вас не насторожило, что она долго не дает о себе знать? – Нисколько. Валя могла не звонить более двух месяцев. Стальной характер вкупе с затаенной обидой делал свое дело. Семен Андреевич открыл верхний ящик стола и, достав сигарету, спросил: – Барышня, вы не станете возражать, если я закурю? – Ради бога. Чиркнув зажигалкой, Сабуров задумчиво молвил: – Мне не дает покоя мысль, кто же хозяйничал в Валиной квартире? Вы хорошо запомнили лицо той девушки? – Достаточно хорошо, чтобы при встрече сразу узнать обманщицу. Сабуров кивнул в сторону книжного стеллажа. – Там стоит фотография Валентины, если желаете, посмотрите. Копейкина подошла к полкам. В серебристой рамке красовалось цветное фото привлекательной брюнетки с симпатичными ямочками на щеках. – Этот снимок – единственное, что осталось от дочери. – В институте уже знают о трагедии? – Думаю, да. Милиция должна опросить друзей Вали, может быть, кто-нибудь сможет помочь следствию. – Семен Андреевич, вы не против, если я переговорю с Леной? – Не смею возражать. – Сабуров затушил окурок и крикнул: – Леночка, зайди в кабинет. Елена появилась в компании Ирбиса. Кот чувствовал себя весьма вольготно на руках хозяйки, поэтому, когда его опустили на пол, он недовольно фыркнул и скрылся в коридоре. – Да, Семен Андреевич. – Леночка, Катарина хочет задать тебе несколько вопросов касательно Валентины. Ты уж, дружочек, не подведи. – Я ничего не знаю, – испугалась девушка. – Но вы же общались, – Катка следила за реакцией Лены. – Не так часто, как хотелось бы. Валя звонила мне на сотовый примерно раз в месяц. – В мае звонки были? Лена опустила голову. – Не помню. Сабуров кашлянул. – Леночка, ну соберись, дружок, напряги память, вспомни. – В мае Валя не звонила. – Точно? – Угу. Копейкина видела, что девица врет. Несомненно, ей что-то известно. – В разговорах Валя упоминала имена друзей, подруг? – Нет. – У нее был парень? – Нет… не знаю, – лицо Лены залилось краской. – Семен Андреевич, я пойду, Ирбиса надо покормить. – Но, Леночка… – Я ничего не знаю, – твердо повторила девушка, покидая кабинет. Сабуров развел руками. – Не обижайтесь на Лену. Она, как и я, не в себе. Смерть Валентины – тяжкий удар для нашего семейства. Поблагодарив хозяина за гостеприимство, Катарина поспешила откланяться. Лена поджидала ее в прихожей. – Я не хотела говорить в присутствии Семена Андреевича, но лично вам, – она понизила голос до шепота, – расскажу пару интересных эпизодов из жизни Валентины. – Здесь есть место, где нам никто не помешает? – Идите на улицу. За домом есть детская площадка, ждите меня там. Я спущусь минут через десять. Удовлетворенно кивнув, Копейкина покинула жилище Сабуровых. Лена приблизилась незаметно. Положив руку Катке на плечо, девушка сказала: – Вы знаете, я чувствовала, интуиция подсказывала, что с Валькой что-то не так. Но я не могла понять, что именно. Ее апрельский визит, звонки, просьбы… все это наводило на определенные мысли. Вы должны пообещать, что о нашей встрече Семен Андреевич не узнает. У него очень слабое сердце, он едва на ногах держится. – Не беспокойся, я не проговорюсь. – Тогда слушайте. Все началось в апреле, когда возбужденная Валентина приехала к отцу… |