Онлайн книга «Ядовитые стрелы Амура»
|
– Так дело не пойдет, – Прасковья встала и решительно направилась на кухню. – На сегодня мы закончили, завтра не вздумай приезжать, а сейчас я напою тебя горячим чаем с медом. Расположившись за столом, Валя осторожно спросила: – Прасковья Константиновна, а вы не против, если я останусь у вас ночевать? Убьем сразу двух зайцев: завтра сможем продолжить работу, и я хотя бы день не увижу морду мачехи. Знаменная не возражала. – Оставайся, конечно. Только, Валюш, зря ты так к отцу относишься. – Вы меня не переубедите, я давным-давно все решила. В скором времени переберусь к бабуле, а они пусть живут как хотят. После чая Сабуровой сделалось жарко. – Пойду на балкон покурю. – Обалдела? Иди в туалете дыми, а еще лучше, забудь на денек о сигаретах. Забыть о никотине Валя не могла, сделав несколько затяжек, она вернулась в комнату. Прасковья Константиновна разобрала диван. – Валюш, ну-ка ложись. – Рано еще. – Так ты не спи, телевизор посмотри, почитай. Или, – Знаменная лукаво улыбнулась. – Знаю я, чем мы с тобой займемся. Пенсионерка вышла из комнаты, а когда Сабурова укуталась в плед и зевнула, она вернулась, держа в руках шкатулку. – Там письма? – равнодушно спросила девушка. – Драгоценности. – О!.. – Когда мне не по себе, я всегда их перебираю, они меня необходимой энергетикой заряжают. Валентина с восхищением рассматривала украшения Знаменной. – Прасковья Константиновна, это же настоящие шедевры ювелирного искусства. Откуда они у вас? – Муж второй баловал. Он же у меня до генерала дослужился, деньги в семье всегда водились, вот и покупал драгоценности. Сабурова взяла изумрудную брошь в форме кленового листа. – Потрясно! – Чистейший изумруд. Моя любимая брошь. – А почему вы никогда их не носите? Старуха хохотнула. – О чем ты, Валюшка? Предлагаешь в мои восемьдесят пять выйти из дому обвешанной драгоценными камнями? Да меня через сто метров по башке долбанут. Нет, прошли годы, когда я сверкала бриллиантами. Теперь внучке наследство оставлю, она на них давно глаз положила. Как из Испании приезжает, первым делом к шкатулке несется, а уж потом родную бабушку обнимает. Валя взяла перстень. – Можно примерить? – Зачем спрашиваешь? Конечно, можно. – Наверное, целое состояние стоит. – Мне они дороги как память. Прасковья Константиновна достала жемчужные бусы. – Валь, тебе нравятся? – Спрашиваете. – Когда книгу закончим, я тебе подарок сделаю. Глаза Сабуровой загорелись. – Спасибо, конечно, Прасковья Константиновна, но я не смогу принять подарок. – Не ерунди. Деньги ты брать отказываешься, так неужели я не имею права отблагодарить тебя бусами? Это ж настоящий черный жемчуг. На том разговор и закончился. Месяц спустя Знаменная вернулась домой из магазина и застала в квартире Сабурову. У девушки был ключ, поэтому Прасковью совсем не удивил факт пребывания Валентины в ее квартире. – О, ты уже приехала? А чего так рано, мы же договорились на два. Думала, успею к твоему приезду печенье испечь. – Да ну… – Валя насупилась. – Поругалась я с Лидкой, оставаться дома было невыносимо. – Тогда займись чем-нибудь, я быстро. Знаменная колдовала на кухне, а Валентина, щелкая пультом телевизора, перескакивала с канала на канал… После новогодних праздников в Москву приехала внучка Прасковьи Константиновны – Даша. Взяв любимую шкатулку, девушка принялась перебирать драгоценности. Когда Дарья зашла в комнату бабули, последняя вычитывала отпечатанные Валей листы рукописи. – Ба, – лицо внучки было хмурым. – Я че-то не врубаюсь, куда брошь подевалась? – Какая брошь, Дашут? – Отложи свои записи. Где изумрудная брошь, спрашиваю? – Так в шкатулке. – Здесь ее нет. – Смотри лучше и, сделай милость, не мешай. Мне две страницы осталось, потерпи. Дарья высыпала содержимое шкатулки на кровать, но броши в поле зрения не наблюдалось. Чуть позже забеспокоилась и Прасковья. – Ничего не понимаю, она же здесь лежала. – Колись, ты ее кому-то подарила? – Да бог с тобой, Дашка, кому я семейные ценности раздаривать буду? Тебе все достанется, – она помолчала, – кроме бус. – В смысле? – Бусики я Валюше обещала, она, голубка, так мне помогает. Мы уже практически книгу закончили. – Да плевать мне на бусики, где брошь? Прасковья Константиновна была в полной растерянности. – Не знаю. – Ба, вспомни, ты ее вытаскивала? – Вроде нет. – Вроде или точно нет? – Недавно показывала шкатулку Валентине. – Валентине? Ты сдурела на старости лет? На черта хвастаешь перед посторонними своими украшениями? – Дарья, неужели ты думаешь, что Валя способна без спроса взять чужое? Она никогда на такое не пойдет. – Но броши нет! Знаменная почувствовала, как закололо под ложечкой. Сразу после отъезда внучки, в очередной приезд Сабуровой, старушка, краснея, задала терзающий душу вопрос: – Валюш, солнышко, ты меня извини, но… ты… ты случайно не брала мою брошь? Валентина затряслась. – Н-нет, Прасковья Константиновна, а разве она пропала? – Как сквозь землю провалилась. У меня была Дашка, так такую истерику закатила, утверждает, что… она, конечно, ошибается… – Ваша внучка считает, что брошь взяла я? – Я в это не верю, – Знаменная опустила глаза в пол. – Валюш, а может, ты взяла брошь на время? Ну решила покрасоваться перед подружками, а теперь боишься признаться? Я тебя ругать не буду, просто скажи – и все. Сабурова вспыхнула. – Как вы могли? Да я ни в жизнь не притронусь к чужим вещам. Я… я… – Валя разревелась. – Успокойся, милая. – Прасковья Константиновна, я не смогу сегодня работать, извините, – Валя шмыгнула носом. – Мне надо уйти. – Да-да, понимаю, – Знаменная стала растирать виски. |