Онлайн книга «Ядовитые стрелы Амура»
|
– Меньше слов, больше дела. Стараясь не смотреть вниз, Катарина ступила на широкую доску. Один шаг, второй, третий… В принципе ничего страшного – плевое дело. На середине пути Ката уже была готова громогласно провозгласить себя непризнанной акробаткой, как вдруг ее сумочка, соскочив с плеча, плюхнулась в вязкую жижу. Вскрикнув, Ката пошатнулась и… последовав за сумкой, мешком свалилась вниз. Приземлилась Копейкина удачно, конечно, если в данном случае можно говорить об удаче. Но везение состояло уже в том, что ее лицо соприкоснулось всего-навсего с противной грязью, а не «поцеловалось» с толстой трубой, проходившей в метре от места падения. Бывшие секунду назад синими джинсы и блузка превратились в жалкое подобие одежды, причем приобрели цвет детской неожиданности. Катарина сидела в глиняной каше, ища глазами свалившуюся с правой ноги туфлю, одновременно с этим собираясь вот-вот расплакаться. Ну почему, почему именно с ней это случилось? Размазывая по лицу грязь, Копейкина разревелась. Над канавой наклонилась головка в цветастом платочке. – Господи Иисусе, – запричитала бабулька. – Страхи-то какие. Затем пенсионерка задала самый «умный» вопрос из всех возможных в подобной ситуации: – Ты упала, милая? – Да, – сквозь рыдания ответила Ката. Бабушка озвучила второй вопрос под стать первому: – Вылезать планируешь, касатка? – Хотелось бы. – А ты случаем нам трубу не проломила? «Замечательно. Вместо того чтобы поинтересоваться моим самочувствием, бабка спрашивает о трубе». – Помогите мне выбраться отсюда, – взмолилась Копейкина. – Да как же я помогу, ласточка? Ты погодь, сердешная, я сейчас Филипповне звякну. Полагая, что с помощью неизвестной Филипповны она вылезет из канавы, Катарина поднялась на ноги. Бабулька тем временем кричала в сотовый: – Тася? Приветик, Никифоровна на связи. Да, да, да. Как ты там? На даче была? Огурцы посадила? Что ты говоришь? А мы уже весь огород засадили. Зять две машины навоза купил, теперь мы с удобрением. Летом все деревья и кусты подкормлю. А вы-то подкармливаете? А чем, Тась? Ну… это несерьезно, ты лучше… – Про меня, про меня скажите, – пищала Ката, тщетно пытаясь выбраться из царства грязи. – Таська, бери ноги в руки и дуй на улку. Тут деваха одна в яму угодила. Ага. В ту самую. Как-как, по мостику решила путь укоротить – и хрясь… по уши в дерь… в грязюке. Жду. Опустив телефон в карман, пенсионерка заявила: – Тася уже бежит. – А она кто? – Подруга моя. – И чем она мне поможет? Никифоровна не успела ответить, по другую сторону канавы нарисовались два парня. – О-ба-на! – воскликнул рыжий. – Витек, глянь, тетка рухнула. – Супер! – Олежек, Витя, – залебезила бабка, – помогите ей. – Щаз, разбежались. У меня брюки светлые. – А у меня кроссовки новые. Пока Никифоровна сокрушалась, а Ката из последних сил старалась не умереть от свалившегося на ее голову позора, Олег начал снимать несчастную на камеру мобилы. – Ты чего делаешь? – взвизгнула Копейкина. – Тебя снимаю. – Зачем? – В Интернет потом запущу, пусть все полюбуются. – Не смей! – А ты отними, – веселился Олег. – Прикольно будет, – ржал Витька. Минут через десять у канавы остановились две дамы лет сорока. Начались новые охи-ахи. И вот наконец прибежала Филипповна. Если вы когда-нибудь видели стоящую на задних лапках болонку, вы поймете, как выглядит подруга Никифоровны. Метровая старушенция с ручками, напоминающими тростинки, заголосила: – Мать честная! И как ее угораздило-то? – Ты Федотовне позвонила? – вопрошала Никифоровна. – И ей, и Степановне, сейчас они притопают. Копейкина топнула ногой, отчего ту моментально засосало в жижу. – Вы издеваетесь? Я же прошу о помощи, неужели трудно что-нибудь придумать? Мне холодно, и я… я… сейчас умру. – В диспетчерскую надо бежать, – подала стоящую мысль миловидная шатенка. – Точно. Пусть лестницу принесут. – Так бегите. Нанести визит в диспетчерскую, которая, к слову сказать, находилась в первом подъезде этого же дома, вызвался щупленький паренек в черной бейсболке. Потянулись позорные минуты ожидания. Собравшийся по обе стороны канавы народ в количестве двадцати человек сочувственно взирал на Кату, давая ей одновременно дурацкие советы. – Ты попрыгай, – зачем-то крикнул толстый дед. – Нет, лучше встань на трубу, – голосила Филипповна. – Вы несете чушь, господа, – прокаркала пышногрудая дама. – Ей необходимо бросить веревку. – Чтоб повеситься? – веселились Олег с Витьком. – Милая, тебе там уютно? – ангельским голоском спрашивала Никифоровна. Вернувшийся парень в бейсболке отрапортовал: – Пока никого нет. Сказали, чтобы вы сидели тут и никуда не уходили, лестницу принесут в течение дня. Катарина застонала. – Классно выдал, – толкая в бок сурового супруга, усмехнулась крашеная блондинка. – Никуда не уходите. А куда она уйти-то может? – Ее надо покормить, – предложила Никифоровна. – У меня семечки есть, – оживился дед. – А я за бутербродиками сгоняю, – поддержала безумную идею Филипповна. Катарина уже не реагировала на советы бесчувственных сограждан. Пусть делают что угодно, она будет тихо сидеть и ждать помощи. В течение дня так в течение дня. В любом случае это куда лучше, чем, скажем… э-э… через месяц. Представив на секунду, как зеваки бросают в канаву еду, Катарина рассмеялась: «Ну чистый зоопарк». Долгожданный мужичок с лестницей причапал через сорок минут. К тому времени половина собравшихся, насытившись видом грязной Катки, отбыла восвояси. Остались самые любопытные: престарелые подружки, дед, постоянно ржущие Витек с Олегом и миловидная шатенка. Та самая, которая озвучила мысль о диспетчерской. Глянув вниз, мужик выругался: – Какого лешего тебя туда занесло? – Упала, – еле шевелила губами продрогшая Копейкина. – «Упала», – передразнил живчик. – Дура! Не вишь, ремонтные работы здесь идут. Лень дом кругом обойти? Корова! – Вы лестницу опустите? |