Онлайн книга «Баллада о Мертвой Королеве»
|
Еще на дне рюкзака отыскались дефектный усмиряющий «поводок», вызывавший у некоторых клиентов парадоксальную реакцию возбуждения, и четыре «батарейки» с энергией Колодца Дождей, а в кармашке под молнией прятался железный значок, изображающий хищно оскалившуюся акулу – артефакт с заклинанием «Рыбацкая сеть». Вот это ценная вещица! Тина совсем забыла, что у нее есть артефакт, способный блокировать любого мага, запирая его силу внутри. Она надела заряженный браслет, сменила в телефоне сим-карту, встала и накинула рюкзак на одно плечо. Подержала на ладони томик Жуковского, тихо выругалась, проклиная собственную сентиментальность, убрала томик в карман и побрела искать такси. * * * Складские помещения за бетонным забором Москва, Звенигородское шоссе, 18 октября, вторник, 01:07 Маленькая частная армия, печальная, безденежная и трезвая, сидела в возмутительно пустом кузове «Газели» и внимательно прислушивалась к завывающему снаружи ветру. Через многочисленные щели под тент проникал холодный, как договоры шасов, воздух, который заставлял дикарей ежиться и недвусмысленно давал понять, что на улице еще хуже. Но все понимали, что идти необходимо. – Пора? – в очередной раз спросил Тыква. Дрезина взглянул на часы, поскреб указательным пальцем под банданой и отрицательно покачал головой. – Время нехорошее. Одни нули сплошные, видишь? Не к добру это. Без добычи останемся. – И тринадцать тоже не к добру, – почему-то сказал Четвертый. – Откуда ты знаешь? – Все знают. – Если все знают, то почему я не знаю? – удивился уйбуй. – Не знаю. – Я знаю, что не знаю. Я спрашиваю, почему не знаю? Четвертый задумался. Дрезина открыл рот, собираясь продолжить скандал, но Стамеска неожиданно сообщил: – Двадцать три – тоже так себе число. И высморкался, показывая, что против такого аргумента мало кто устоит. Дрезине показалось, что у него с числом 23 что-то связано, но что именно, он пока вспомнить не мог, поэтому осведомился: – Почему? – В надежде, что ответ бойца даст ему подсказку. Но не получилось. – Я тогда родился, – ответил Стамеска. – Э-э… – Ты такой старый? – изумился Тыква. – Как Сантьяга? – Сантьяга совсем дряхлый, – отмахнулся Стамеска. – Ты дурак? – испуганно прошипел Четвертый. – Вдруг услышит! А ты о нем непочтительно. Из-за тебя пострадаем мы. – Я страдать не хочу, – сообщил Дрезина, натягивая на руку кастет. – Мля… Я не то ляпнул, – заныл Стамеска. – Я хотел сказать, что Сантьяга дряхлый, но бодрый. Оправдание получилось так себе. – Ты лучше заткнись, – посоветовал Тыква. – Уже молчу. Конфликт, в общем, следовало признать исчерпанным, но Дрезине показалось обидным, что кастет натянулся на руку просто так, без продолжения, и он мрачно поинтересовался: – А ты почему такой старый, Стамеска? Тоже нав? – Мля, я двадцать третьего числа родился, – отозвался боец. – А-а… – А месяца какого? – въедливо уточнил Четвертый. – Какая разница? – Тоже верно. И все задумались, каждый над своей судьбой. Над тем, какое влияние оказывает на нее дата рождения и вообще – цифры, о том, что цифры, которые они чаще всего видят, нарисованы на деньгах, и о том, что денег с этими цифрами у них нет. – Ну что, идем грабить? – нехотя спросил Тыква, отвлекаясь от тягостных размышлений. – Без оружия? – уныло спросил Четвертый. – А если бумагу сторожу покажем и прорвемся через центральный вход? – спросил измаявшийся Стамеска, у которого живот сводило от голода, ноги от холода, а мозг – от недостатка алкоголя. – Операцию мне сорвать вздумал?! – рявкнул уйбуй. – Так ведь документ есть! С адресом, с печатью. И склад прямо там, где написано! Стоящая бумага. – Стоящие бумаги только в «Шась-принт» клепают. Ты эту свою накладную у шасов брал? Стамеска задумался, вызвав в памяти массивный образ Марианны. Эта женщина весомых достоинств пугала и манила его одновременно, но на черноглазую шасу, увы, походила мало. – Может, ты за эту бумагу еще и денег заплатил? Стамеска отчаянно замотал головой. – Не платил, стало быть. – Нет. – Тогда тем более верить твоей бумаге нельзя. Мало ли почему там адрес правильный, – назидательно закончил Дрезина. – Не будет вам проникновения на территорию под видом погрузки и прочих этих заумных штучек. Как сторожа перепьются и уснут, ломаем стену – и забираем все, что понравится. – А если не перепьются? – Как это? – растерялся уйбуй. Стамеска замялся, понимая, что сморозил глупость. – В смысле, если перепьются, но не заснут, как стену ломать будем? – Заснут. – Мы от них с другой стороны подъехали, откуда не слышно, – поддержал командира Тыква. – Я когда на воротах Форта в ночь стоял, враз отрубился. Из наших тогда вообще никто до рассвета не дотянул. – Часовых чаще менять, пойло отбирать, разводящего обыскивать, – пробормотал Четвертый. Уйбуй выразительно покрутил пальцем у виска, но промолчал. – А когда они перепьются? – спросил Стамеска. – А то холодно в кузове сидеть… Или пошли в кабину греться. – В тепле уснем, – предсказал Тыква, и спорить с ним никто не стал. – Думаю, перепились уже, – решительно произнес уйбуй. – Откуда знаешь? – А чего тянуть? Ты бы стал? – Нет. – Вот и они нет. Пошли! Соблюдая конспирацию, Шапки подогнали «Газель» задом почти вплотную к забору и теперь испытывали некоторые затруднения при десантировании, по очереди прыгая прямо в бетонную секцию, натыкаясь друг на друга, ругаясь и потирая ушибленные места. Тыква и Стамеска вооружились ломами. Четвертому, как самому исполнительному, вследствие черепно-мозговой травмы вручили тяжелую кувалду, а уйбуй с важным видом достал из кармана ярко-красный пластиковый браслет, похожий на те, что выдают в отелях или раздевалках фитнес-центров. – Грабить будем тайно. Под мороком, – важно объявил он и застегнул браслет на левом запястье. – Артефакт! – благоговейно выдохнул Четвертый и взял в руки кувалду. Судя по тому, как часто он начал принимать участие в разговоре, боец шел на поправку и мог в любой момент вспомнить себя. Стамеска и Тыква с ломами на изготовку встали с двух сторон от него. |