Онлайн книга «Мастер-класс. Записки концертмейстера балета»
|
– Вот вырастет твой мачо, – уговаривала она ее, – будет профессором в университете, тогда пусть становится вегетарианцем сколько хочет, а сейчас нельзя! Детям нужно мясо, чтобы голова работала. – И она постучала себя кулаком по лбу, чтобы до беременной наверняка дошло, для чего нужно мясо. Та опять начала охать. – Слушай, – предложил венгр, – ну ешь тогда колбасу. Или ветчину? Уверен, даже в Китае колбаса сделана не в тот же день, когда ее едят. Мы единодушно одобрили это гениальное предложение, сошлись на том, что она будет делать себе на завтрак большой бутерброд, и разрешили ей выкинуть арахисовое масло. Училка попыталась втолковать китаянке, что та не может так радикально менять свой режим и должна получить согласие доктора, но ее авторитет уже был ничто по сравнению с авторитетом нашего консилиума. Училка пригрозила, мол, если что – пусть пеняет на себя. Мы неодобрительно загудели.Прошло несколько дней, скажем неделя. Китаянка в весе не сбавила, но скисла. Спросили – как здоровье, что ест, как настроение, как ветчина по утрам? Она чуть-чуть похорохорилась, но потом созналась, что все плохо. Мы расстроились – ну что, совсем? – Не совсем, но замерзшее масло на ветчине тяжело дается. – А почему замерзшее? – За ночь замерзает. – А что делает масло ночью на ветчине?! Китаянка на полном серьезе – а они, похоже, вообще никогда не шутят – объяснила, что бутерброд она себе делает с вечера, заворачивает в пленку и кладет в холодильник, потому что утром у нее не хватает времени его делать. (Замечу: она не работает и не учится, а курсы пару раз в неделю и начинаются эдак в час.) – А что там вообще делать? Минута! – Какая же минута? Надо хлеб порезать. – Это полминуты, купи порезанный! – Ветчину порезать. – Два куска?! Купи порезанную! – Лист салата помыть. – Помой с вечера. – Маслом намазать, это никак не минута! Я очень медленная по утрам, к тому же, как начинаю все это резать, сразу вспоминаю маму и нормальную еду, и хочу домой, и начинаю плакать. А когда утром поревешь – весь день такой. М-да… мы молча смотрели на нее. – Когда я готовила завтрак, на всю семью, – заметила мексиканка, – я одновременно еще делала кучу дел. И точно никогда не плакала над ветчиной. У меня не было ветчины. А была бы – я над ней не плакала бы. – Но у вас, наверное, было нормальное мясо! – Совсем не каждый день. Китаянка поняла, что она опять отдаляется от нас в туман глухого непонимания, и упавшим голосом прибавила: – Я не могу есть холодное мясо… или ветчину, какая разница… Француз пробурчал что-то по-французски (судя по интонации, выругался) и предложил: – Есть идея. Делай на завтрак сосиски. Это очень быстро, это типа мяса, и оно не холодное. Мы одобрительно загудели. Против сосисок никто ничего не имел. Китаянка высморкалась и попросила научить ее покупать и делать сосиски на завтрак. Рассказав и показав на пальцах все, что могли, объяснив, где это купить, мы приступили: – С утра, как встаешь, наливаешь в кастрюльку воды… – В какую? – В самую маленькую, чтобы две сосиски влезли, наливаешь воды… – Сколько? – Немного, половинку… Перебивают: – Нет, не так, проще наоборот: кладешь две сосиски и заливаешь водой… – На два пальца воды. – Это много, на один! Китаянка начинает испуганно моргать: – Так как же правильно? Начинаем шуметь, в сосисках каждый спец. – Стоп! – останавливает мексиканка. – Так мы ее запутаем, надо, чтобы объяснял кто-то один. Это его идея, – показывает на француза, – ты и говори! Довольный француз откинул прядь со лба и со знанием дела начал: – Приготовление этого блюда совершенно не займет у тебя времени и не напомнит о маме. Кстати… а воспоминания о муже у тебя не вызывают негативных эмоций?.. – Говорите, пожалуйста, по существу, придерживайтесь рецепта! – занервничала училка. – А я по существу! Я же для беременной рассказываю, видите, какое у нее эмоциональное воображение, я должен это учитывать. – Нет, пусть девушки рассказывают, они это лучше сделают. – Нет, пусть он, пусть он! Он лучше знает, это традиционная французская кухня! – Мерси, – кивает в нашу сторону француз и продолжает: – Как только утром встаешь… – делает многозначительную паузу, выжидая, последует ли что-нибудь от училки, но нет, та терпит, – иди сразу на кухню. Кастрюльку достань с вечера, пусть стоит наготове… – опять строгая пауза. – Утром наливаешь воду в кастрюльку… – Подождите, я запишу. – Записывай. Налить воду в кастрюльку… – Сколько? – Какая кастрюлька? – Такая. (Показывает руками.) – Вот досюда. (Показывает.) Достаешь из холодильника две сосиски, бросаешь в воду и, пока они готовятся, идешь в душ. Как долго ты принимаешь душ? – Минут пять. – Отлично. Если будешь десять, то воды – в два раза больше. – Спасибо большое, – пропищала китаянка. – Вы уверены, что это нормальный завтрак для беременной женщины? – вставилась училка. – Да. Овощи она будет есть в течение дня, – отрезал француз голосом главврача. Проходит несколько занятий… Спрашиваем – как завтраки, как сосиски. Испуганно благодарит, говорит, что все нормально, старается привыкнуть, ест. Посоветовали ей менять сорта сосисок. Училка посоветовала посоветоваться с врачом.Проходит еще несколько занятий. Спрашиваем – как? Сначала говорит, что ничего, но видно – что-то не так. Начинаем нажимать, чтобы добраться до истины, и, наконец, начинаются всхлипывания и традиционное: «Это ужасно, ужасно!» – и совершенно невкусно, и надоело каждый день, но, разуверившись в американском докторе, она твердо решила следовать нашему совету, этим и держится, каждое утро начиная с двух сосисок. – Ну не знаем… – Вот зря связались, ей не угодишь! – А ты что, никакие не можешь? – Да все они одинаковые, не могу я есть холодные сосиски! – Почему холодные-то? Ты ешь их сразу. – Они всегда холодные! – Как они могут быть холодными, если они только что кипели? – Как кипели, почему? |